Детакто. Хотеть прикасаться. Дамир Майкенов

или украдкой наблюдали за девушкой, но она не реагировала на это. С тремя свечками она скромно подошла к большой иконе Богоматери, неспешно перекрестилась, затем зажгла одну свечку и поставила ее на подсвечник.

      В это время у высоких и массивных церковных дверей стояла настоятельница и полушепотом беседовала с пожилой прихожанкой. Обе они тоже заинтересованно наблюдали за молодой девушкой.

      – Часто вижу ее здесь, – сказала прихожанка.

      – Знаю ее, Оксаной зовут, – ответила настоятельница и тяжело вздохнула. – Бедная девочка. Никому такой судьбы не пожелаешь. Она всех близких потеряла друг за дружкой.

      – Да вы что?!

      Прихожанка бросила на Оксану сочувствующий взгляд.

      Девушка зажгла вторую свечку и закрепила ее на подсвечнике.

      – Пять лет назад мама ее к Господу ушла, – продолжила настоятельница. – Потом отца жестоко убили прямо в их квартире. Преступник сидит сейчас. Оксана с бабушкой в деревне жила, но год назад и ту тоже Господь к себе прибрал. Ни братьев, ни сестер, других родственников тоже нет.

      – Господи, помилуй! – ахнула прихожанка и приложила руку к груди. – Это получается, что она одна на всем белом свете осталась?

      – Неисповедимы Его пути, – добавила настоятельница, будто этим аргументом все в мире и объяснялось. – Но девочка она очень-очень хорошая. Скромная, добрая послушница. Неимущим помогает.

      – Какая молодец, – за глаза похвалила ее прихожанка.

      Оксана закрепила на подсвечнике третью зажженную свечку.

      – Частенько заглядывает в наш храм Божий, – продолжила настоятельница, – свечки ставит, молится за упокой близких.

      Прихожанка грустно вздохнула:

      – Молоденькая девочка такая, а столько горя уже вынесла. Ну, Господь поможет. Обязательно поможет.

      Настоятельница с этим охотно согласилась.

      Оксана снова перекрестилась перед иконой Богоматери, затем нежно поцеловала ее и прижалась к ней лбом, беззвучно шепча лишь ей известную молитву.

* * *

      Сумерки. Ветер. Морось.

      Жуткая осень добралась до большого мира и набирала обороты, продолжая расширять свою территорию. Город словно утопал в серой промозглой тоске.

      Андрей с рюкзаком, перекинутым через шею, стремительно шел по тротуару к высотному жилому дому № 30 по улице Барсова.

      К своему дому.

      Он торопился, и не только потому, что хотел как можно скорее обнять жену. Его жестоко подгоняли холод и влажность. К тому же еще лямка рюкзака до боли натерла шею, но Андрей терпел, поскольку иного способа нести рюкзак у него не было.

      Не доходя до двери подъезда, он по старой привычке поднял взгляд на окна своей квартиры.

      На фоне темного фасада три его окна зияли чернотой.

      – Может, спит? – буркнул Андрей, хотя прекрасно помнил, что в это время Лена никогда не спала.

      Он подошел к двери подъезда с домофоном, носом набрал номер квартиры и нажал кнопку «Вызов». Послышались позывные гудки, но в квартире никто так и не снял трубку.

      Андрей