Пути и маски. Юлия Пушкарева

короля мудрее было бы сдаться, честное слово. Хотя куда там, конечно… Ведь достойнее пожертвовать столькими жизнями ради собственной славы в летописях.

      Профессор Орто, нахмурившись, отогнал крамольные мысли. Он просто делает свою работу.

      Надо же, какая сложная рана… Видимо, от этого странного альсунгского меча с волнистым лезвием. Удивительно, что ти’аргец вообще выжил.

      С мальчишкиной помощью профессор стянул с раненого нагрудник, расстриг одежду по краям раны. Ти’аргец замычал и дёрнулся.

      – Тихо, тихо, – профессор достал из сундучка деревянную палочку и дал ему закусить. Вытащил иглу с нитью. – Придётся потерпеть…

      Поблизости раздался перестук копыт, и снова – звон стали и крики. Профессор с досадой выдохнул сквозь стиснутые зубы. Довольно укромное место, закуток у самой стены – но и сюда надо пробраться…

      – Профессор, осторожнее! – мальчик дёрнул его за мантию, увлекая за собой. Он поднялся, охнув от боли в ослабевших ногах. Проклятая старость.

      Обернувшись, профессор понял, что именно напугало младшекурсника. Прямо за их спинами бравый ти’аргский рыцарь на чёрном коне дрался с конным же альсунгцем. «Наверное, отбились от своих отрядов», – в смятении подумал профессор Орто: и до главного входа, и до Ворот Астрономов с западной стороны отсюда далековато… Но тут он заметил неподвижные тела на снегу чуть дальше – рыцари распростёрлись лицами вниз, и синие перья на их шлемах утонули в алом. Три или четыре лошади с диким ржанием скакали прочь, сёдла на них пустовали.

      Значит, разбит очередной ти’аргский отряд, а это его остатки. Совсем не обнадёживающе.

      Не обнадёживало и то, что он видел прямо перед собой. Забрало ти’аргского рыцаря было поднято; профессор Орто стоял так близко, что мог разглядеть грязное бледное лицо и широко раскрытые глаза. Рыцарь был красив и молод, держался в седле прямо, будто на придворном турнире, так что сердце сжималось от понимания: он обречён. Клинок так и сверкал у него в руке, отражая самые сложные вражеские удары, но под их потоком не успевал наносить собственные. На небольшом исцарапанном щите красовался герб – пучок осиновых прутьев в короне-обруче. Профессор Орто не помнил, где уже видел такой: никогда не интересовался знатными родами королевства и их геральдикой.

      Альсунгец был уже немолод; даже, можно сказать, старик, хоть и крепкий. Длинные седые усы, суровый нос крючком – как у хищной птицы, – лёгкая кольчуга и простой деревянный щит… Всё это могло бы говорить о слабости, но от воина исходила необъяснимая волна мощи. В отличие от ти’аргского юноши, старик был спокоен, уверен в своей силе и каждым ударом будто выносил приговор. Точность, почти полная неподвижность корпуса, ни одного лишнего рывка – он теснил рыцаря к стене, медленно и естественно, как море в бурю швыряет лодочку. Даже мохноногий серый конь альсунгца выступал медленно и тяжело, пока вороной врага бесился, пытаясь грызться.

      Профессор прижал к себе мальчишку, отступая к стене. Не хватало