Александрия. Николай Викторович Игнатков

герцогов, князей, графов, все они были обижены императором; можно было подумать, что он у каждого что-то отнял, каждого обездолил. Новая знать – это было скопище недовольных и обиженных, у каждого был какой-то счет к императору. Эти ли недовольные, брюзжащие, чванливые сановники, целиком поглощенные заботами о своих владениях и доходах и бесконечными распрями, могли стать опорой империи?

      Но ложные постулаты вели Наполеона к еще большим просчетам, имевшим для него катастрофические последствия.

      Оборотной стороной его наивной веры во всемогущество силы штыков было отрицание иных важных факторов в общественной жизни. Национальные чувства, идейные убеждения, революционные стремления, патриотизм – все категории, не поддающиеся пересчету ни в миллионах франков, ни в количестве дивизий, он попросту отрицал, он не придавал им никакого значения, они для него не существовали. В молодости и позже, в первой итальянской кампании, он превосходно понимал значение этих факторов и в значительной мере благодаря им достигал успеха. Подготавливая египетский поход, он надеялся не столько на силу своей армии, сколько на «великую восточную революцию», которая должна была быть его самым важным союзником. Но по мере своего превращения в диктатора, императора, обладавшего неограниченной властью, он отрывался от действительности, он переставал ее ясно видеть и понимать. На глазах его были шоры, ограничивавшие его кругозор. Он жил, ослепленный своим кажущимся могуществом, наивно полагая теперь, что силы штыка достаточно для преодоления всех препятствий»13.

      – Как я повторяю его судьбу… И моя знать – чванливая, ленивая и не далекая. Одни готовы лизать ботинки, другие уже способны огрызаться. Но в трудную минуту предадут, непременно предадут. Мне нужно самому готовить перемены. Я не хочу закончить, так как закончил император Наполеон, – решил он для себя. Завтра, нет прямо сейчас дам команду, пусть пригласят поэта.

      Глава III. Перемены

      Яркий, солнечный, весенний день набирал силу. Зелень захватила все пространство резиденции императора. Мысли о Наполеоне то покидали, а то возвращались вновь и вновь. И он все больше убеждал себя, что перемены неизбежны, и он их может осилить. Императору доложили, что прибыл поэт. Он велел сопроводить его в кабинет для переговоров.

      Крепкое рукопожатие, простое александрийское лицо, не избалованного прихотями человека, внушали доверие и располагали к открытому и честному разговору.

      – Вы, как мне доложили и сам бывший государственный чиновник? – спросил император.

      – Да, но это было так давно… В данный момент являюсь пенсионером государственной службы, – ответил поэт.

      Поговорив, как теперь говорят о жизни, мягко перешли к главному вопросу. Что делать? Как делать? И можно ли что-то изменить?

      – Идеология райизма мне понятна, и она действительно может стать объединяющей не только в нашей стране, но и в мире в целом. Там

13

Манфред А. 3 Наполеон Бонапарт, стр. 325// Электронная библиотека RoyalLib.com.URL:https://royallib.com/book/manfred_albert/napoleon_bonapart.html (дата обращения: 03.01.2021).