Выход вниз. ШаМаШ БраМиН

глотай!

      И Коля опустился. Стал попрошайничать. Унижаться, просить у врагов. Гордость воина легла на алтарь революции. Он ходил по улицам вражеского города и умолял дать ему сигару.

      – Дай, сигару. Дашь? Ну, дай. Дай сигару.

      В конечном итоге, кто-то брезгливо доставал из кармана белую палочку и протягивал Рыжему. Да, сигареты ничтожные заменители сигар. Но уж лучше они, чем ничего. Затягиваясь пряным дымом, Коля чувствовал Кубу. Остров Свободы убаюкивал его, возвращая все, что забрала у него борьба. И, черт возьми, эти ощущения стоили унижений челобитья.

      В нескончаемых блужданиях и просьбах Рыжий и узнал почему СС-овцы были СС- овцами.

      – Хочешь сигару? – спросил однажды СС – овец из тех, кто постарше. Остальные противно заржали. – Пойдем за гаражи, я дам тебе свою. Настоящую Гавану!

      Настоящая Гаванская сигара, зарядит Рыжего дымом. Надолго освободит от необходимости унижаться. Ему и в голову не пришло убедиться в ее существовании или хотя бы спросить, откуда она взялась у несовершеннолетнего, которому даже сигареты не продают. Ослепленный и подталкиваемый надеждой, наивный побрел за подростком.

      За гаражами, в узком загаженном проходе между металлическими стенами и каменным забором, пацан спустил штаны:

      – Отсосешь, дам пачку сигарет и десятку денег.

      Блеснула вспышка. Дежа вю. В стертом в лабораториях прошлом, такое уже происходило. Также перед лицом нагло маячил набухающий член. Рыжий вспомнил, как закрыл глаза, представляя, что это всего лишь ночной кошмар. Но нет, это был не сон. Коля попытался вырваться. Несколько пар крепких рук держали его. Когда он заплакал, его стали бить. Затем долго делали больно. Забытая боль прошлого накрыла его. Рыжий не хотел это вспоминать. Ему не нравилось. Он не хотел.

      – Пикнешь, уроем!

      Коля обернулся. За спиной стояли другие. СС – овцы нагло улыбались. В глазах малолетних садистов блестел не огонь страсти. Бликовал ледяной наст надменности. Рыжий испугался. Белохалатые в лабораториях хорошенько потрудились над его мозгами. В минуты опасности он уже не думал. Он опирался на звериные инстинкты. Его снова будут бить и сделают больно. Спасение пришло само, изнутри, из собственного сознания. Разум автоматический включил режим защиты. Избавление в компромиссе. Сделка между инстинктом и достоинством.

      «Это и есть моя миссия. Да, да. Остров Свободы будет спасен. Тяжелый, жидкий дым ублюдков накормит революцию, – думал Коля, муссируя во рту вражескую «сигару». – Они дураки. Добровольно отдают силу врагам, моим братьям – сынам революции!»

      СС – овиц застонал. Рябь конвульсивной дрожи прокатилось по телу. Пацан удивленно опустил глаза вниз, на Рыжего. Громко засмеялся:

      – Прикиньте, пацаны. Придурок проглотил. Фу. Контаченый.

      Подростки заржали. Коле тоже стало смешно. Не вынимая «сигару», он криво улыбался. Его смешила глупость врагов. Эти идиоты не понимали, их ассимилируют. Да, да. Их просто едят.

      Были