Села́м. Катя Матуш

больничного аж через неделю вообще праздник. Как раз займусь проработкой портфолио.

      Андрей быстро управился, и на стене повис экран. Модель и правда новее и в выключенном состоянии почти прозрачная, так что чёрный прямоугольник больше не будет врезаться в глаза. Может у техники есть свой рай? Маме бы там сериалы не помешали…

      – Так, всё. Мне пора, если что надо, звони, – уставился Андрей на меня, обуваясь.

      Он будто взвешивал, сколько ещё ему будет стоить позавчерашняя ошибка.

      – Ничего больше не надо, мы в расчёте. Только подумай лишние десять раз, перед тем, как соберёшься пытать кого-нибудь.

      Он скривил показушную улыбку и уже стоя на пороге огорошил меня вопросом:

      – А что ты делала в участке в тот раз?

      – А вот это уже не вашего ума, товарищ. Секретная информация! – старалась я параллельно убедить и себя, что была там не от нефиг делать.

      Демонстративно задрав брови, Андрей лишь раздул щёки, видимо, пародируя мой напыщенный вид, и ушёл.

      И как Ани себе представляет мужика на десять лет младше?! Да такой расклад осуществим только когда тебе не меньше сорока. В остальных случаях неотвратимо будет преследовать чувство материнства. Причём урезанное. Потому что воспоминания о первых зубах, словах и шагах, останутся у кого-то другого.

      Чёрный

      На кровать опустилась маленькая коробочка, укатанная в бархат и ленту.

      – Прям комплект! – довольно взирал брат на пару глазных протезов.

      – Ага…

      – Счастлив?

      Я не переставал озираться по сторонам, примечая детали. Даже сваленные на тумбочку брата журналы меня неистово радовали своим хаосом.

      – Очень! Только меня немного напрягает, что ты теперь будешь постоянно за мной подглядывать.

      Арсений засмеялся, придерживая белеющую на глазу повязку.

      – Слушай, я тут подумал, – посмеиваясь уставился он на мой чернеющий на голове ёжик, – может поделишься шевелюрой?

      – Лысина добавляет солидности, – припоминал я белёсую причёску отца, что передалась Сене по наследству.

      Он схватил медведя и стискивая игрушку в объятиях, повалился на койку.

      – Какой ты жадный, Мил.

      – Можешь оставить моего друга себе, дарю.

      – «Роллс» всё равно не получишь. Жмот.

      Глава 16. Тюльпан

      Весь свой заслуженный больничный я провела за рисованием. Ничего нового выдавить из себя не вышло, зато составила портфолио из двадцати работ, которые сначала сочла, – весьма, через пару дней поняла, что надо бы подправить, а ещё позже вообще разочаровалась в таланте, который должен был помочь мне с трудоустройством.

      Мысль, что у меня нет творческого потенциала всегда топталась рядом с любовью к рисованию. Навык воспроизводить увиденное у меня однозначно был, но от творчества в нём не было и грамма.

      Я отложила планшет подальше, боясь вышвырнуть его в открытое окно, и свесилась с подоконника. Оправдание, что я просто не нашла