Села́м. Катя Матуш

успеется. А тащиться ко мне и правда далековато. Мама работала при институте, где учился Вадим, помощником бухгалтера, и учебная зона располагалась на другом конце города. Естественно, жильё мы всю жизнь снимали там же.

      – Вера?

      – Даа-а, мам.

      – Ты там ешь вообще?

      – Конечно ем, вот, – я кинула взгляд на грязную кастрюлю, – пельмени жарила.

      – Много жирного не ешь! З…

      – Полила я Замика, жив он, не цветёт, не пахнет, но стоит.

      – Давай мы к тебе на следующих выходных приедем? Можешь и друзей пригласить…

      Мамино «пригласить друзей» всегда звучало с каким-то даже не скрытым намёком на то, что друг должен быть один, и, естественно, – мужик. Вадим на заднем плане начал неистово ржать, и, похоже, подавился.

      – Да приезжайте конечно! Я вас уже устала звать! – пыталась я попутно вспомнить, когда они вообще у меня были.

      – Когда это ты нас звала? Последний месяц даже не звонишь! Как на работе?

      – Нормально на работе, мам. С пятницы ничего не изменилось.

      – А ты чего кстати не звонишь, аль случилось чего хорошего?

      Конечно же вариант того, что случилось что-то «НЕ хорошего», моя мать не рассматривала. Как это, у её-то детей, в которых вложено: все силы, всё здоровье, все нервы и вообще всё что можно, случится что-то плохое? Да никогда.

      – Ничего не случилось, мам! Всё по-старому, стабильно хо-ро-шо, – протянула я. – Повышение мне пока не светит, но я работаю над этим, – и даже почти не соврала.

      – Ну молодец! Не отставай от брата, а то у нас семья наоборот, старшие ровняются на младших, – на последних строчках мамин голос перешёл в переливистое щебетание.

      Я никогда не думала, что брата она любит сильнее меня, нет. Мы были для неё равны. Но любовь, это всё же то, что ты отдаёшь, а вот взамен… Вадиком она могла гордиться, радоваться. На меня надежда была одна, – внуки. Но и та пока не оправдалась. И оттого толика разочарования всегда проскальзывала в наших разговорах.

      – В общем мы договорились, в следующую субботу я вас жду!

      – Нет, что-то ты больно довольная…

      Вадим опять заржал.

      – Пока, мам!

      Неужели я представляю собой такую безнадёгу, что кроме естественных женских функций ждать от меня больше нечего? Может я бы стала директором своего филиала? Или…

      И когда в моей жизни настал момент, что всё будущее свелось к накоплению денег на случай увольнения? Даже мечты оказались какими-то не сформированными. Амбиции у меня не били через край, должность рядового дизайнера-художника, устроила бы меня до конца дней. А в хорошей корпорации, типа Вирны, и платят в стократ больше, чем надо. О детях и замужестве я вообще никогда не думала, а пора бы. Мне всё-таки не сорок лет, залетать в первую же ночь я не буду, и для себя пожить хочется, романтики напитаться. Через месяц мне стукнет двадцать семь. Плюс, минимум, года три для себя… Не считая поисков…

      Я рассмеялась, представляя, как мама от меня отрекается, как от не оправдавшего любые надежды отрока, и поняла, что