Защитники прошлого. Марк Рабинович

ближе вселенная скандинавских саг, потому что там я увидел настоящий ад, ледяную преисподнюю Хельхейма.

      Он замолкает, отхлебывает свой кофе и греет ладони о фарфоровую кружку. Наверное, его до сих пор пронизывает тот гренландский холод.

      – Они загнали свои машины в пещеру и сами навсегда остались там, вечными ледяными статуями – Эберхард задумывается – Нет, они не были пришельцами из других миров, вовсе нет. Обычные люди, но с необычными лицами. В наше время таких лиц уже не встретишь, и все же это были не ангелы и не боги. И выражение лиц у них было отнюдь не ангельское: была там и мука и боль и отчаяние и мрачная злоба там тоже была. Что заставило их остаться там навсегда? От чего укрывали они свои машины? Этого мы так и не узнали. И там же, в глубине пещеры мы нашли их, эти аппараты. Они вызывали странные чувства. Нет, в них не было изящества, а может и было, но иное, недоступное нам изящество. Но зато бросалась в глаза затаенная мощь их обводов и страшные, хищные очертания. Я так и застыл там, зачарованный этим зрелищем, не в силах пошевелиться, а вот Отто немедленно начал действовать. Он стал доставать из рюкзака толовые шашки с взрывателями и быстро и деловито расставлять в стенных нишах. Недоумение Хайнца быстро переросло в возмущение. Он начал выкрикивать злобные, невнятные фразы, угрожающе наступая на Отто. Хайнц кричал что-то об "оружие валькирий", "мече рейха", "арийской мощи" и прочие бредовые фразы. Признаюсь откровенно, мне и самому действия Отто показались тогда кощунством, ведь мы оба были учеными, археологами. Если бы я не доверял ему беспрекословно… Но я доверял.... Отто просто достал револьвер, выстрелил в Хайнца и даже не посмотрел, попал или нет. Но он, конечно же, попал, ведь в наши студенческие времена Отто был лучшим стрелком университета. Потом он обернулся ко мне и сказал: "Такую силу нельзя оставлять никому, а этим в первую очередь". Я хорошо знал, кого он называет "этими", ведь мы были друзьями и ничего не скрывали друг от друга. А потом…

      Эберхард вспоминает и тени прошлого, казалось, бегут по его лицу. Но нет, это всего лишь блики света от пламени в камине.

      – Итак – продолжает он – Мы взорвали ту пещеру и ее обрушившиеся своды похоронили под собой те удивительные машины, их замерзших пилотов и дурака Дункле. Когда мы вернулись на судно, Отто заявил, что не было никакой пещеры, а Хайнц неосторожно сверзился в пропасть вместе с упряжкой. Для достоверности мы застрелили собак, сожгли сани и дошли до берега пешком. Я, разумеется, подтверждал его слова и там на судне и, позже, в СД. Нам верили и не верили. Не знаю, чем бы это кончилось, но тут появился доктор Янике.

      – Кто? – Карстен вскакивает с кресла и тут же падает обратно.

      – Как кто? Штурмбаннфюрер Конрад Янике – удивленно поясняет наш хозяин – Это ужасный человек. Страшный. И гениальный.

      Вот, наконец, и появился на сцене мой покойный друг Шарканчи. Мы продолжаем слушать и я замечаю, как побелели костяшки пальцев Карстена на подлокотнике кресла.

      – Вот Янике-то как раз нам не поверил, но