Что мне думать завтра. Дмитрий Игоревич Михин

это будет выглядеть вполне естественно.

      Когда очередь дошла до нее, она не сразу сдвинулась с места, а стала оглядываться и всматриваться в лица людей, чтобы прочесть в них – а это нормально, если она подойдет к могиле за тем, за чем и другие подходили. В лицах людей ничего не было неодобрительного, они лишь ждали, когда она уже, наконец-то, подойдет, чтобы не задерживать очередь.

      Ей стало спокойнее, хоть и по-прежнему непривычно. Она понимала, что ей незачем не доверять этим людям, что именно сейчас, именно среди этих людей она не будет осуждаема за свой внешний вид, за свои поступки. И тогда она подошла к надгробию, не стесняясь и позволяя себе прилюдно этой минуты навеянной набожности.

      Почувствовав эту свободу, исходящую от людей, которые ее окружали и которые позволяли ей своим сочувственным расположением к ней, как ей это виделось, впервые ощутить себя нужной, и что она нормальная как все. Что она среди таких же людей, как она, которые кажутся смешны, нелепы со своими мыслями, со своим мировоззрением, которые так же не вписываются в эти реалии. Только среди них она могла почувствовать себя небезнадежной.

      Она так хотела высказать свои чувства, расплакаться, осознавая, что и это для них было бы нормально. Она вся была преисполнена благодарности. И тут до ее ума дошел образ блогера. Теперь она знала, кому она должна быть благодарна. И для нее его смерть стала более осмыслена. Она поняла, почему это произошло.

      «Боже, как же хорошо, что он умер. Это пожертвование было ради нас!»

      Чувства накатывали, к горлу подступает ком от одной лишь этой мысли, которая теперь для нее станет истиной. При таком сильном переживании ей открылась еще одна мысль. Она поняла, что ей нужно поддерживать и помогать другим людям. Только пока не ясно было, чем бы она могла заняться, чтобы осуществить это.

      Закончив свое душевное изречение, она, опустив голову, уже не видя смысла показывать свои чувства остальным, стала отходить. Как к ней подошла пожилая женщина и, дотронувшись до нее, сказала с особой нежностью и материнством.

      – Молодец, дочка. Ты все правильно сделала.

      Марго от ее касания слегка вздрогнула и засияла в ответ той стесняющейся улыбкой, когда нами довольны.

      Она подумала, что это знак, что она права и идет в нужном направлении.

      Выйдя из толпы, она встретила Алену, которая ее дожидалась. В Марго проснулось чувство вины. И ей не хотелось сопротивляться этому чувству, как она это сделала бы до того, что с ней только что произошло, а наоборот, с еще большой силой хотелось отдаться.

      Она подбежала к своей подруге, обняла ее, и слезы, которые она так берегла, хлынули сами по себе.

      – Прости, я виновата.

      Алена, как по реакции, не смогла не поддаться чувствам, передавшиеся подругой. Хоть у нее и было удивление. Но очень быстро это удивление вытиснилось вызванным в ней сочувствием. Отчего она тоже расплакалась, и ей так стало жалко свою подругу.

      Уже не нужно было слов, чтобы понять, что все прощено и все стало по-прежнему.

      От