XENIA. Елена Крюкова

шествие в «Юродивой» передано как нельзя более мощно, неуклонно, неотвратимо:

      Они шли прямо на меня, и я видала их —

      В шинелях серого сукна, в онучах записных,

      И в зимних формах – песий мех! – и зрячи, и без глаз —

      На сотни газовых атак – всего один приказ! —

      Крестьяне с вилами; петух, ты красный мой петух,

      На сто спаленных деревень – один горящий Дух!

      На сто растоптанных усадьб – один мальчонка, что

      В окладе Спаса – хлещет дождь!.. – ховает под пальто… —

      Матросы – тельник и бушлат, и ледовитый звон

      Зубов о кружку: кончен бал, и кончен бой времен,

      И торпедирован корабль, на коем боцман – Бог,

      А штурман – нежный Серафим с огнями вместо ног… <…>

      Это такой русский «Ночной дозор», – и правда, рембрандтовские краски просвечивают в этой подробной и вместе цельной словесной живописи.

      Память крови и предков, весь жизненный опыт русского человека, пылающая совесть – равноправные соавторы писателя, так и было задумано изначально. Они дополняют всё то, о чем говорит поэт между строк, новыми штрихами, звуками родной речи, неожиданными оттенками эмоций; делают стихотворную картину в воображении читателя кинематографически подробной, придают ей неповторимые черты.

      – Эй, возьмитесь за руки, красные люди!.. —

      Не взялись.

      Горкой красного винограда на грязном зимнем блюде

      Запеклись.

      – Эй, что ж вы не пляшете, скоморохи?!..

      Ноги отсохли, ну?!.. —

      На морозе распахнуты шинели, ватники, дохи.

      Всех обниму: огляну.

      – Эй, что молчите…

      на меня колко глядите…

      как… елка в Новый Год?!..

      И с гармонью инвалид

      харкнул из глотки холодный болид:

      – Дура. Война-то… идет.

      В книге стихов «Юродивая» Елены Крюковой – наши идеалы, святые имена. Юродство героини этой своеобразной стиховой оратории совсем не ортодоксальное, не «приличное», не каноническое. Эта владычица юродивых говорит и делает что хочет, ориентируясь лишь на любовь и видя перед собой лишь одну ее, которая, по апостолу Павлу, и есть Бог.

      Возможно, это спорная этическая позиция, но ведь искусство – эстетика, а в корнях любой эстетики все равно прорастает народная могучая этика, как ни крути.

      Удивительное сплетение исторических событий и отдельно взятой жизни юродивой Ксении, чистой души, человека светлого, сердечного и мужественного, словно бы говорит нам о том, что и мы можем отвлечься от быта и заглянуть в Бытие – далеко в прошлое и далеко в будущее. Зачем? Возможно, чтобы знать, к чему на самом деле мы идём.

Ольга Таир

      КСЕНИЯ

      фреска

      Выходит Ксения Юродивая из метели

      «ОдЪжду разрывала…»

      ОдЪжду разрывала

      И ноги задирала.

      А послЪ –