Необыкновеллы. Сказки для взрослых. Сергей В. Бойко

я скликал на тризну всех своих союзников, берегинь и ангелов-хранителей, чтобы они приняли участие в моем горе – вкусили, оплакали, успокоили бы меня и успокоились сами. И не стали бы жестоко мстить за мою утрату…

      Сколько времени мы куролесили в тот вечер, я не запомнил. Потом успокоились, уронили последние слезы и стали прощаться. Первыми меня покинули ангелы-хранители – этакие повзрослевшие эльфы. У них и без меня забот хватало в ту ночь. Потом ушли берегини – защитники из сумеречных славянских столетий. У этих тоже дел было невпроворот. А вот союзники – темные неорганические существа из других миров – уходить не торопились. Они никак не хотели успокаиваться. Они рвались наказать, отомстить, уничтожить…

      За что, спросите вы, устроил ты это безобразие, Серёжа? Кто так провинился перед тобой?

      Я вам отвечу. Я скажу вам всю правду.

      Это была тризна по моей только что народившейся и безвременно погибшей любви.

      Устроив «это безобразие», я успокоился сам и постарался «этим безобразием» успокоить своих покровителей, чтобы они не стали мстить той, что убила в моем сердце мою к ней любовь. Они очень безжалостные защитники, мои покровители!

      Вот зачем я устроил все это…

      Итак, ангелы-хранители и берегини ушли, а союзники уходить не торопились…

      Странно, что они вообще заявились на тризну. Обыкновенно они исполняли свои мстительные замыслы без моего ведома и согласия. Они всегда отвечали моим обидчикам и никогда не спрашивали на то моего дозволения…

      Союзники не успокаивались довольно долго. Они рвались наказать несмышленую глупышку, которая отвергла мою любовь и разбила мне сердце.

      – Она назвала его слишком старым для нее! – возмущались одни.

      – Да она сама для него стара! – сокрушались другие.

      – 27 лет – и ни разу замужем!

      – Она просто дура! – кричали третьи.

      – Чтоб у нее чирей на лбу выскочил!

      – Мы нашлем на нее проказу!

      – Нет, мы пошлем ей жениха, которого она себе воображает, – обещали самые коварные, – и она век будет томиться и мучиться в золотой клетке, пока не иссохнет, зачахнет – и не поумнеет!

      Союзники шумели довольно долго. Наконец, обратили внимание на меня.

      – Как зовут эту мегеру, Серёжа?

      – Да, брат, как имя этой душевной уродины? И есть ли у нее фамилия?

      Мой твердый отказ выдать имя девушки вызвал у них приступ дикого хохота, – при этом во многих районах Одесской области вышли из строя электросиловые подстанции и начались перебои с водой. Чтобы успокоить союзников, пришлось согласиться на герпес – легкую простуду, что к утру выскочит у нее на верхней губе, на сорванную на ступне мозоль, да на солнечный неприятный ожог. На том вроде бы и порешили, но тут вдруг самый жестокий и грубый союзник выступил вперед:

      – А мне по барабану ваше согласие!

      Остальные опешили:

      – Но мы же союзники…

      – А мне по барабану! Месть – не его дело. Вы что, забыли? Он лишен зависти и мести. Вот в чем состоит наш союз. Месть – это наша прерогатива.

      – Но у нас соглашение…

      – Да