Блуждая лабиринтами Сансары. Валентия Король

от души были этому рады.

      – Эта девочка спасла тебе жизнь, – сказал один из парней пришедшему в себя юноше.

      И он в нескольких словах рассказал обо всём измученному парню. Затем они стали решать, как же быть дальше, кто мог бы ухаживать за обессиленным юношей, ведь он совсем слаб, а они все так заняты.

      – Можно я буду за ним ухаживать? Я немного умею готовить, и мне все равно некуда больше спешить. А туда, – махнув головой в сторону пищеблока, – не хочу больше возвращаться, – проговорила я скороговоркой.

      Все внимательно посмотрели на меня.

      – А что, это неплохая мысль, как ты на это смотришь? – сказал один из парней, обращаясь к другу.

      – Согласен, – чуть слышно прошептал тот.

      Поддерживая с двух сторон своего друга, все двинулись в путь. Я шла за ними, всё моё существо наполнялось радостью. Я ликовала, ведь теперь мне не придётся возвращаться в тот страшный пищеблок и находиться в той ужасной обстановке мрака и злых теней. моё сердце радостно билось, чувствуя свободу, чистоту и красоту жизни. Приблизительно через полчаса пути в глубь леса мы вышли на опушку. И я увидела избушку, где и жил парень. Все вошли в избушку, и я обратила внимание, что дверь не была закрыта на замок. Очутившись на небольшой веранде, я осмотрелась: у окна стоял стол, с правой стороны дверь, через которую вошли трое юношей. Я последовала за ними.

      «Это, наверно, кухня», – подумала я, увидав большую печь.

      Здесь тоже стояли стол у окна и один стул, у стены был топчан, в противоположном углу комнаты умывальник и небольшая плита. Обстановка была очень скромная, ничего лишнего – все самое необходимое и идеальная чистота.

      – Пойдемте в комнату, – пригласил друзей хозяин избушки.

      Дверь в эту комнату находилась возле большой печи икомната была очень светлой, просторной, но, кроме стола пары стульев и книжных полок – мебели больше не было. На полках красовались аккуратно сложенные книги. Здесь было два окна, у одного стоял стол и стул, у другого только стул, покрытый великолепной красоты накидкой, на полу у стула лежала плетёная из лозы подстилка. На столе, окнах, полках стояли непонятные для меня предметы, которых я раньше никогда не видела. Заметив, что я вошла вместе со всеми, один из парней попросил меня:

      – Побудь, пожалуйста, там, – и он указал рукой на кухню.

      – Она теперь будет твоей, но в эту комнату тебе входить не следует, – сказал он.

      Я вышла, прикрыв за собой дверь. Парни перешёптывались, но мне не было интересно, о чём именно они там говорят. Я села за стол и смотрела в окно, на душе было светло и радостно.

      18

      Я ухаживала за больным как могла, старательно выполняя свои обязанности, в которые входили уборка и приготовление пищи. Несмотря на то, что юноша мало ел, он быстро шёл на поправку. Он уже уходил из дома рано утром и только вечером возвращался. Когда здесь наступала ночь, то в том другом, моём мире, был день, и я отправлялась в школу. Мне нравилась такая двойная жизнь, но я никому не говорила ни слова, понимая, что, расскажи я кому-либо об этом, в лучшем случае меня убеждали бы, что это