Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект. Виктор Александрович Зубачевский

[16]. Однако направленность исторических работ в 1920-е годы определяла школа М.Н. Покровского, отстаивавшего идею кардинального разрыва истории Советского Союза и Российской империи и объявившего главным виновником начала мировой войны царизм[17]. Взгляды Покровского подверг критике Е.В. Тарле, однако он обелял политику держав Антанты, включая Россию, в вопросе развязывании войны[18].

      В 1930-1940-е годы ученые ориентировались на указания И.В. Сталина. 16 мая 1934 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР утвердили постановление о преподавании гражданской истории в советских школах. Идея разрыва традиций царской России и СССР заменялась идеей преемственности, которую отстаивал Е.В. Тарле. Поворот в политике Сталина обеспечил возврат историков к изучению царской внешней политики. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) в письме членам Политбюро от 19 июля 1934 г., напечатанном в журнале «Большевик» в мае 1941 г., предложил запретить публикацию статьи Ф. Энгельса «Внешняя политика русского царизма»[19] (Энгельс писал о ее реакционности). С 1936 г. начался разгром «антимарксистской школы Покровского» и формирование имперской идеологии. Однако предвоенную внешнюю политику Российской империи в «Истории дипломатии» специально не выделили[20].

      В 1950-е годы вопрос о политике России в регионе рассматривался в контексте международных отношений, обусловленных стереотипами «холодной войны». Однако с конца 1950-х годов в СССР и за рубежом стали публиковать неизвестные архивные материалы, пополнившие документальную базу исторических исследований. Это позволило историкам в 1960-1980-е годы более объективно анализировать международные отношения начала XX века. Объем второго издания II тома «Истории дипломатии» по сравнению с изданием 1945 г. вырос почти вдвое. В.М. Хвостов осветил характер внешней политики России, дал широкие обобщения. В III томе «Истории дипломатии» академик написал главу о дипломатической борьбе в ходе мировой войны[21].

      Но в работах 1960-1980-х годов внешняя политика империи по-прежнему увязывалась с классовой борьбой в России; мировая война теряла значение самостоятельного явления, превращаясь в «служанку революции»[22].

      Сегодня геополитика в России значима и популярна, но в СССР в ней видели реакционную теорию для обоснования политики империалистических держав[23]. В результате советские лидеры нередко ошибались при анализе международных отношений и осуществляли внешнеполитические акции без учета геополитики и реакции Запада. Мышление руководителей западных держав базировалось на геополитических постулатах, что приводило их, в свою очередь, к ошибочным оценкам советской политики.

      Существенное значение для научного труда представили выпущенные Институтом славяноведения и балканистики АН СССР коллективные труды и сборники статей. Преемственность политики кайзеровской и Веймарской Германии в ЦВЕ раскрыли В.К. Волков, Т.Ю. Григорьянц, А.Я. Манусевич, Г.Ф. Матвеев,

17

Покровский М.Н. Империалистическая война: Сб. статей (1915–1930). М., 1931. С. 154–155.

18

Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма. 1871–1919 гг. // Сочинения в 12 т. Т. 5. М., 1959. URL: http://royallib.com/book/tarle_evgeniy/evropa_v_epohu_ imperializma_1871_1919_gg.html (дата обращения: 24.07.2017).

19

Сталин И. О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма» // Большевик. 1941. № 9.

20

История дипломатии. Т. II / автор В.М. Хвостов. М., 1945.

21

История дипломатии. Т. II / автор В.М. Хвостов. М., 1963; История дипломатии. Т. III / авторы С.Ю. Выгодский и др. М., 1965.

22

Первая мировая война: Пролог ХХ века / отв. ред. В.Л. Мальков. М., 1998. С. 11.

23

Гейден Г. Критика немецкой геополитики / пер. с нем. М., 1960. 307 с.