Последний. Игорь Байкалов

у меня рассаду, когда град побил твой урожай? И не ты ли потом рассказывал, что я напустила на тебя какую-то порчу? Почему же ты не удосужился и пальцем пошевелить, чтобы хотя бы соорудить укрытие – в этом моя вина? – громко сказала Александра, твердо держа тяжелый револьвер наизготовку. Крестьянин потупил взгляд.

      – Что ее слушать?! – прокричал кто-то из толпы. – Крарта все рассказал.

      – Она пытается затуманить нам голову, – донесся голос какой-то женщины. – Ведьма!

      Люди единой массой бросились к крыльцу – грянул выстрел. Кто-то неистово закричал. Ветер сдул пороховой дым, и перед взором предстала немая картина. Жители деревни в недоумении и страхе смотрели на одинокую пожилую женщину, которая снова взводила курок. На ступенях полулежал Сник и выл, держась за ногу. Двое мужчин придерживали его.

      – Вы послушали слова одного монаха, и они напугали вас. Подумайте, с какой легкостью вас направили, а вы так легко поверили, испугавшись собственного страха. Клянусь, следующий, кто сделает хотя бы шаг, получит пулю в лоб. Я стреляю неплохо, и в барабане еще есть две пули. Я успею убить двоих. И будьте уверены, я сделаю это. Так кто следующий?

      Люди в нерешительности переминались с ноги на ногу и переглядывались.

      – Это мой дом и никому не положено входить сюда! И пока я здесь хозяйка так и будет! Мы покинем деревню завтра же, и вы больше нас никогда не увидите и не услышите. Всех устраивает такое соглашение?

      Крестьяне продолжали переглядываться. В их глазах читалось сомнение – никто не хотел показаться трусом, но лезть под пули тоже не осмеливался.

      – Берите Сника и убирайтесь, пока никто не пострадал. Мы уйдем завтра же. Все знают, что я никогда не нарушала слово.

      Люди молчали, и Мир подумал, что бабушка вряд ли успеет выстрелить во второй раз. Он был наготове, чтобы выскочить, а там будь что будет.

      – Завтра вечером мы проверим твое обещание, – донесся из толпы женский голос.

      – Да. Мая верно говорит. Верно-верно, – загудела толпа.

      Кто-то еще несколько раз выкрикнул оскорбления в адрес Александры, кто-то обещал добраться до нее, если она не исполнит своих обещаний, но в целом накал спадал. Задние ряды дрогнули и стали расходиться. За ними потянулись все остальные. Двое крестьян подхватили Сника с простреленной ногой и понесли прочь. Бабушка так и стояла на крыльце, держа револьвер наготове, но никто не повернул обратно и не бросил факел на дом. Народ расходился.

      Александра сделала шаг назад, развернулась и вошла в дом.

      – Отбились, – произнесла она, когда дверь закрылась.

      Мир увидел, как от напряжения дрожат ее руки.

      – Да, этот священник отомстил нам, – добавила Александра. – Подловатая душонка.

      – За лошадь?

      – Что? Нет, за то, что я посмела возражать, пока он нёс свою чушь.

      Бабушка направилась на кухню, и устало опустилась на скамью, бросив оружие на стол. Мир подбежал к кувшину, бросил на стол ножи, налил воду в стакан. Александра выпила его залпом.

      – Нам