Ворожея. Андрей Звонков

день опять вызвали.

      В общем, вспомнил я о Крестовоздвиженье и обещании, когда услыхал колокола.

      Бабку, мимо идущую, спрашиваю – почему звон? Она и сказала.

      Меня будто током прошибло. Обещал же! А куда теперь? Уже вечер…

      Думаю, ладно, может, завтра к ней поеду? Велика важность!

      Да вот что-то изнутри толкало меня. «Езжай! Обещал же!»

      И, как назло, ни одной попутки.

      Смотрю, подвода, вроде как без дела. Я к мужику:

      – Отвези, будь человеком! Срочное дело!

      – А что случилось? – любопытно ему, вишь!

      – Вызов у меня, к бабке Василисе. Срочный!

      Мужик аж с лица спал. Помрачнел. Я ему:

      – Мне быстрей надо… Вызов очень срочный!

      А он словно нарочно как вареный. И чем больше я его тороплю, тем он медлительнее и медлительнее…

      Наконец, посулил я ему бутылку купить, пол-литра! Так он, пока я из сельмага две чекушки не принес, не шевельнулся.

      Пока он лошадь не докормил, не допоил, мы не поехали. В деревню вкатили уже глубокой ночью, по темноте!

      Я с подводы соскочил, побёг напрямик через огороды, задами! Мужик сразу на разворот и давай нахлестывать! Хорошо, луна полная, как фонарь. Да сам не знаю, чем мне еще светило, как я ноги там не переломал?

      Подошел, а дом ведьмы еще страшней, чем в первый раз.

      У меня часы «Победа» от дядьки-фронтовика остались, там стрелки светятся, я только перешагнул порог, и стрелки на полуночи – раз, сошлись. Кончилось «Крестовоздвиженье»! У меня будто колокол в башке – БАМ!

      В горнице вижу: лежит бабка Василиса на лавке, руки на животе сложила, на груди у нее книга, а на книге – кот сидит. Ровно статуэтка. Я про себя даже не подумал, что бабке тяжело дышать, должно быть.

      Глазищи кота в темноте светятся.

      С неба луна одним лучом засвечивает в дом.

      Бабка лежит желтая, восковая, не шелохнется.

      Умерла, что ли?

      А она говорит, не открывая рта и вообще не шевелясь.

      Я вот точно ее голос прямо в голове слышу:

      – Ты опоздал, фельдшер. За опоздание – накажу! А за то, что вспомнил все-таки обо мне и спешил, я тебя награжу. Возьми мою книгу и кота. Книгу – читай, если сможешь, может, ума наберешься, а кота корми, дай ему дожить до старости. Если научишься людей любить и природу понимать, откроются тебе тайны, а если нет, так дураком и помрешь и всю жизнь будешь опаздывать к тем, кто от тебя помощи ждет!

      Сказала так, что я не сразу в себя пришел. Луна в облако зашла, в избе темнота кромешная. В черных углах мыши скребутся. На чердаке что-то шебуршит, домовой, наверное.

      И все. Кот спрыгнул с хозяйки, стал о ногу мою тереться, мурлыкать.

      А я Василису осмотрел, уже остывает. С полчаса как померла.

      Я ее законстатировал, написал справку о смерти, досидел до утра с покойницей. В доме холодно, печь топить нельзя. Оконце не открыть.

      Кот ходил ходил кругами, фыркал в углы, искры пускал… потом всю ночь орал, мявом исходил, даже задремать не дал.

      Потом я справку в сельсовет отдал, чтоб похоронами занялись,