Браслет бога: Немой глаз. Ноэль Веллингтон

молчал. Джеральду показалось, что он не хотел отвечать. Ему уже говорили, что на этот вопрос писатель ещё никому не дал ответа, что и склонило чашу весов в сторону его изоляции.

      – Ты же понимаешь, что ответ крайне важен для всей твоей планеты, – настаивал Джеральд. – А как оказывается, и не только для твоей. Я прибыл сюда, исследуя причины похожей катастрофы, которая произошла с похожим народом на планете в соседней галактике.

      – Неужели так далеко происходит то же самое? – удивился писатель.

      – Увы, да. Так ты согласен ответить или нет?

      – Хотел бы, но не могу, – наконец решился тот. – Хотя я никому не и говорил этого, но я не имею ни малейшего представления, что было бы на странице, следовавшей за последней написанной. Вернее, и страниц-то, как таковых, не было, ведь это был свиток. Я не знаю, что бы я написал на следующей строке. Когда в моей руке было перо, мне словно кто-то диктовал текст, а я лишь записывал.

      – В точности, как минуту назад ты отвечал на мои вопросы стихами?

      – Какими стихами? – изумился писатель. – Я прозаик и никогда не писал стихов. У меня к этому нет таланта.

      Джеральд поднял руку и вызвал из ладони экран, на котором воспроизвёл запись всего, произошедшего в кухне с момента его появления. Писатель сидел перед ним в изумлении, чуть шевеля клювом и шёпотом повторяя четверостишия. В конце он покачал головой. Он не сочинял тех стихов и впервые их слышал.

      – При каких обстоятельствах ты принял решение отправиться в космос с экспедицией? – спросил Джеральд.

      – Ты ни за что не поверишь мне, – печально ответил писатель. – Подчас, я сам себе не верю.

      – Испытай меня.

      – Ну ладно. Ты будешь первым, кому я это скажу. Я вышел погулять в своём имении. Тропинка вела меня по лесу к озеру, где я люблю… любил сидеть и сочинять. Из-за поворота вот-вот должна была показаться вода. Я сделал ещё один шаг и…

      – …и оказался в комнате без окон и дверей, все стены которой были уставлены книжными шкафами, а посредине, на каменном пьедестале, лежала большая книга?

      Писатель, казалось, онемел. Он смотрел на Джеральда, сначала не моргая, а потом его глаза пересохли, и он быстро заморгал ими, чтобы утолить жжение.

      – Неужели я точно так же забылся, как минуту назад, – спросил он, делая неопределённый жест рукой, – или сколько там минут уже прошло, и кому-то признался в этом?

      – Не знаю, – ответил Джеральд. – Мне об этом точно не говорили ни ты, ни твои врачи.

      – Но как тогда ты догадался… узнал?

      – Не с одним тобой произошло такое. Расскажи, что было написано на следующей странице, когда ты её перелистнул?

      – Да, в общем, ничего такого экстраординарного, – писатель сделал извиняющийся жест. – Только, что если я решусь отправиться в космическую экспедицию, то найду на далёкой планете таинственные артефакты, которые помогут мне написать самый великий роман всех времён.

      – И как только ты дочитал страницу до конца, то оказался опять на тропинке к озеру?

      – Именно так, – с изумлением ответил писатель.

      – А как писатель, ты поинтересовался содержанием множества книг на полках?

      – Да,