Субстанция. Марат Александрович Чернов

колонна военной техники, выкрашенной, как ни странно, также в устрашающий иссиня-чёрный цвет. Матвей никогда ещё не видел подобного камуфляжа, и всё это не понравилось ему с самого начала.

      Между тем из бронированных машин высыпали вооружённые люди – то ли солдаты, то ли банда отчаянных головорезов, облачённых в военную униформу, – и разбрелись по всему городку, с пьяными криками выбивая окна и двери пустующих домов. Очень скоро один из вандалов пробил прикладом стекло одного из окон библиотеки, и входная дверь под напором накачанных плеч чужаков слетела с петель, будто соломенная. Дом Уланова наполнился задиристыми воплями, гамом, табачным дымом и плотной завесой перегара его непрошеных гостей.

      Первой мыслью Матвея было схватить увесистый бронзовый подсвечник для самообороны, однако кто-то из тех же гостей предупредил его намерение, отослав хозяина библиотеки в глубокий нокаут. Матвей на время провалился во тьму, перемешанную с эхом чьих-то криков, собственным сдавленным стоном и запахом запекшейся крови, а когда он очнулся, то почувствовал себя так скверно, как ему ещё не было никогда прежде. Какой-то рослый солдат волочил его под сильным дождём по замызганной грязью улице в сторону площади, неистово ругаясь и плюясь. Заметив, что Матвей пришёл в себя, солдат выпустил свою ношу из рук и, приставив к его щеке дуло автомата, приказал ему топать дальше на своих двоих.

      – И только вздумай шутить! – прохрипел солдат, целясь в него из автомата.

      Матвей нащупал языком разбитую губу и онемевшую нижнюю челюсть, куда он и был нокаутирован не так давно, и в библиотекаре пробудились остатки дремлющей ярости.

      – Что вы здесь делаете, ублюдки? – забыв об осторожности, закричал он на солдата.

      – Слушай, чмо, – проговорил чужак, немного опешив, – лично я веду тебя к своему командиру, и если тебе что-то в этом не нравится, у меня есть полномочия расстрелять тебя прямо на месте!

      Судя по его грозному виду, солдат не шутил. Однако Матвей рассмеялся ему в лицо, как безумный.

      Дождь хлестал всё сильнее, когда некая тень, смутно отливающая серебром, проскользнула между ним и солдатом, и внезапно последний, громко вскрикнув, словно его с силой толкнули невидимой рукой, оказался на земле вместе со своим автоматом. Его голова резко повернулась под неестественным углом, раздался характерный хруст позвонков, и чужак навеки застыл на земле со сломанной шеей.

      Серебристая тень молниеносно прошмыгнула под дождём и скрылась в одном из тёмных переулков.

      – Яков!.. – с ужасом пробормотал Матвей, держась за ушибленную челюсть.

      Уланов опустился перед телом мёртвого солдата и сидел так до тех пор, пока его не заметили другие из числа новоприбывших. Он и не собирался убегать. Напротив, Матвей решил остаться до последнего.

      Часть пути до площади, где находился вертолёт, он в гробовой тишине проследовал под бдительным оком уже нескольких долговязых отморозков. Вертолёт напоминал застывшую глыбу из грязи и льда, пронзившую своими