Вечный декабрь. Вероника Белоглазова

шла впереди отца быстрым шагом, почти лёгкой трусцой, не попрощавшись с уже бывшей подругой. Ей необходимо было время все обмозговать, успокоится, разобраться в себе и в своих чувствах. Она жалела о сказанных словах Эндрю, понимая, что повела себя как ребенок, принизив его своими словами:

      «…– Ты служишь мне! И это уже говорит о разности нашего сословия… – словно субтитры промелькнула сказанная ею фраза».

      Боже, как она могла такое сказать! Как она позволила себе опуститься до такого, позволить себе поставить себя выше кого-то, нарушив все наставления отца, по которым она выросла!? Эндрю был для неё никем, и да, пусть их связывало взаимное притяжение, но три дня слишком маленький срок для права на ревность. Оставалось только попробовать все забыть, смириться с тем, что поступила глупо, ведь какой толк в самотерзании, если ничего уже не изменить.

      По приезде домой Эмили, не разбирая чемодан и не став отвечать на вопросы отца, поднялась к себе в комнату, всем видом показав, что в данную минуту не расположена к разговорам. Она прислонилась спиной к двери зажмурив глаза, мысленно отгоняя от себя подступающие слезы. Но в минуты одиночества, когда ты остаёшься один на один и раненное сердце, говорившее шёпотом, начинает неумолимо кричать от боли, бессмысленно стараться его заглушить… Она заперла двери на замок, включив громко музыку и сев на пол, обняв мягкую игрушку, дала волю своим эмоциям.

      Дэвид находился на первом этаже, до него доносилась музыка, играющая в комнате его дочери, и ему не надо было задавать вопросы, чтобы понять: его Эми, которая до этого и слезы не проронила, сейчас переживает драму, ранившую её до глубины души. Он поднялся на второй этаж к её спальне, замерев у двери, не зная, как лучше поступить: поговорить или дать время успокоиться самой. Отцовское сердце сжалось при виде плачущей дочери, но Дэвиду пришла в голову идея как облегчить, хоть немного, её состояние.

      – Собирайся! – приказным тоном сказал он.

      – Прости пап, но я никуда не хочу идти. Я себя неважно чувствую, – вытерев слезы, сказала она почти шёпотом.

      – Это не обсуждается. Через пять минут жду тебя в машине! – он запер за собой дверь, не дав ей возможности ответить.

      Через назначенное время Эмили была у машины. Отец сидел за рулём, отвечая на её вопросы относительно цели поездки односложно:

      –Скоро увидишь!

      Спустя несколько минут они остановились у, ранее незнакомого Эми, здания напоминающего ей обычный бизнес центр, мало чем отличающегося от большинства в Берлине. Отец повёл её за собой, подойдя к девушке в стандартной черно-белой униформе с бейджиком на груди, гласивший: «Менеджер по работе с клиентами. Кэтрин».

      – Добрый вечер! Мы ради приветствовать Вас снова в нашем центре! – улыбаясь сказала она, сделав пригласительный жест рукой.

      Она провела их к лифту, нажав кнопку минус первого этажа. Далее она повела их по длинному коридору в самый конец к стальной тяжеловесной двери с табличкой «Прачечная».

      –И что мы здесь делаем? – сама себя спросила Эми с интонацией