Сердце, молчи. Aнна Невская

откинувшись на спинку плетёного кресла, следил за каждым моим движением.

      Аппетит сразу пропал, запеканка уже не казалась такой золотистой и вкусной. Я осторожно промокнула губы салфеткой, поудобней устроилась на стуле, взглянула на Черных. Сейчас он не был злым и не выглядел оскорблённым, наоборот, весь такой доброжелательный, даже довольный, я бы сказала. Сытый, наверное.

      – Кстати, а где Вика? Ни вчера, ни сегодня не заметила её присутствия.

      – А с чего бы ей здесь находиться?

      Его вопрос поставил меня в тупик. Ну как же? Разве они не вместе? И её протяжное «дорогой», и собственнические жесты в сторону Черных мне померещились?

      – Извините. Я, наверное, лезу не в своё дело. – Встала, посмотрела на наручные часы. – Спасибо за завтрак, всё было очень вкусно…

      – И снова убегаешь, Анна.

      – Всего лишь хочу позвонить в консульство насчёт справки для выезда.

      – Что тебя пугает?

      Господи!

      – Ян Кириллович, не понимаю, откуда у вас возникло предположение, что я вас боюсь.

      – Может, потому что ты избегаешь нашего общения?

      И снова он перешёл на «ты», и снова какая-то необъяснимая решительность мелькает в его взгляде, а низкий голос становится до неприличия хриплым, будто он только что занимался сексом.

      Черных прав. Я избегаю его общества, но не потому, что боюсь его, а потому что боюсь себя. Робею в его присутствии и чувствую себя чересчур женщиной. История не про гендерный признак, а про женскую сущность, внутренний мир, давно зачерствевший и покрывшийся черной коркой, точно такой же, как на вулкане, на который я недавно взошла. И когда он смотрит на меня, то видит настоящую, ощущает вибрацию моих мыслей и реакцию моего тела, и именно поэтому инстинкт самосохранения кричит бежать, что я, собственно, и делаю каждый раз, находясь рядом с ним.

      – Вы правы, Ян Кириллович, я избегаю вас.

      – Прекрасно, – довольно улыбнулся. – У нас небольшой прогресс в общении. Долой фильтры, говори как есть.

      – Мне больше нечего добавить. Вы хотели правду – вы её получили.

      – И я тебе благодарен за это, – сказал, вставая, и направился в мою сторону. – Только ты забыла самое главное, Анна.

      Ян подходит непозволительно близко, нарушая моё личное пространство.

      – Назвать причину своего бегства.

      С трудом заставляю себя оставаться на месте. Теперь его слишком много, он оттесняет меня от внешнего мира и делает это крайне мастерски. Мгновенно выпадаю из реальности, тону в глубоком омуте его серых глаз, которые сейчас кажутся бездонными.

      – Между мной и Викой ничего нет и не могло быть.

      – Меня это не касается, Ян Кириллович.

      – Ну конечно, Анна, зато любопытство зашкаливает. Какого чёрта она делала у меня на яхте, так?

      – Отойдите от меня…

      Он качает головой, а потом касается – большим пальцем проводит по нижней губе, чуть-чуть давит, приоткрывая мой рот.

      – Сладкая…

      О, боже!

      – Ян Кириллович, у меня есть жених, – прошептала я.

      – Да-да.