Писательница. Алексей Владимирович Калинин

пробежались от коленей до затылка. Джулия заметила, что на теле выступили пупырышки «гусиной кожи».

      Ответить правду?

      Кровоподтек на лице Софии предупреждал о том, что тут правду не очень жалуют. Джулия постаралась выдать улыбку. Её саму трясло от фальшивости происходящего, но…

      – Да, очень. Он такой… большой… и к-красивый, – проговорила Джулия.

      – Никогда не пиши про него. Вечером я зайду, – «король» отбросил её руку и вышел из комнаты.

      Ключ два раза провернулся в скважине. Джулия выдохнула и только сейчас заметила, что старалась всё это время не дышать.

      – Напиши про него хорошо, – проговорила дрожащим голосом София. – Он любит, когда про него пишут хорошие вещи.

      – Но я же написала…

      – Ты плохо написала. Он у тебя получился слабым, – София взглянула на Джулию и спряталась под одеяло.

      – Подожди. А как же надо писать? – Джулия подошла и подняла край одеяла.

      София дико взвизгнула и царапнула женщину по руке. Обгрызенные ногти зацепились неглубоко, но на коже отскочившей Джулии моментом вспухли три красных рубца.

      – Никогда не заходи в мой дом без приглашения! – прокричала София, наполовину выбравшись из-под одеяла. – Никогда! Иначе я тебе глаза выдавлю!

      Такую вспышку ярости Джулия видела всего лишь раз в жизни. В ту пору она была ещё малышкой Джули пяти лет. Невинное дитя каталось на велосипеде и наткнулась на соседа Тома Бауэрса, который выгуливал бультерьера со звучной кличкой Герцог. Герцог был белого окраса, как первый снег, лишь розовые уши, коричневые глазки и черный нос выделялись на общей белизне. Том Бауэрс никогда не позволял другим касаться своего пса и всегда выводил его гулять в наморднике. Но в этот раз Том был пьян и забыл нацепить намордник. И ещё он забыл о том, что Герцог воспитывался в жестокости и злобе. Том забыл, что бультерьеры бывают непредсказуемы.

      Тому тогда не понравилось, что Герцог сделал кучу на его газоне, а не на соседском. Том хлестал повизгивающего Герцога концом поводка до той поры, пока пес не бросился на него. Малютка Джули зажмурилась, когда белый пес молнией метнулся к горлу хозяина и вместо крика раздался булькающий сип. Собака в мгновение ока превратилась в дьявола, которому нужна была только глотка злого хозяина. Когда же Джули открыла глаза, то собака уже неслась к ней, почему-то выбрав в качестве следующей жертвы. Том Бауэрс лежал на тротуаре, а из горла у него словно выросли бутоны алых роз. Разрастающихся алых роз. На счастье Джулии рядом оказался полицейский…

      Вспышка ярости Софии и моментальное превращение из жертвы в нападающего очень сильно походило на преображение Герцога.

      – Прости! Я не хотела, – пролепетала Джулия. – Я больше не буду.

      – Вот и хорошо. Я знала, что мы будем подругами. А когда-нибудь я даже приглашу тебя в гости, – улыбнулась моментально успокоившаяся София.

      Джулии вовсе не хотелось в «гости» к этой женщине, но раздражать её не хотелось, поэтому она мило улыбнулась и кивнула. Отошла обратно к столу, где лежал закрытый ноутбук.

      Нужно