Тотем. Илья Злобин

Отдышавшись от усталости, наливал себе рюмку. Потом другу, которого нужно было приподнять, как инвалида и влить водку ему в рот. Затем Юра закуривал. Две-три затяжки и его уносило. Витя курил с его рук, так как сам сигарету держать уже не мог. В туалет его тоже приходилось водить и держать непрерывно. Оба ходили только «по-маленькому», для большего не было повода – во время запоя оба ничего ни ели. Окончилось тем, что пришел отец Вити. Юру выгнали, а того увезли в диспансер. Еще неделю Юра пил у себя дома, после чего понял, что окончательно погибает. Через неделю он сам вызвал Скорую и был доставлен в диспансер совершенно без сил. Подтолкнуло его к этому состояние, когда следующая доза спиртного уже не облегчала ставшего постоянным похмелья. Юра, даже будучи в хлам пьяным, продолжал трястись и болеть от сильнейшего похмелья.

      – Кажется, пора на Святой Грааль присесть, – пробормотал он и еле как поднявшись, поплелся в туалет. Сидя на унитазе, он снова удивлялся. – И почему я так обсераюсь после пива? Гребаное пойло!

      Выглянув в окно, он увидел стоявший около подъезда полицейский патруль. Снова жильцы вызвали полицию в притон на пятом этаже. Хозяйками нехорошей квартиры были три сестры и мать, ноги которой «доедал крокодил», как говорили про гниющих от кодеина наркоманов. Притон дважды горел и Юра, увидев соседку бабу Валю, открыл окно и поздоровавшись, спросил:

      – Что, снова у них взрыв реакции был?

      Благодаря этому притону даже самые ветхие старушки выучили весь этот наркослэнг: баян, крокодил, приход, винт, вмазать, виснуть, варочный квадрат, шеф-повар. Баба Валя знала, о чем спрашивал сосед, потому охотно ответила:

      – Да нет. Там на притоне может скрываться какой-то Карлсон. Он в розыске. Видишь, доблестные оборотни в погонах туда наведалась для проверки.

      – Может и сестер с мамашей закроют? – понадеялся Юра.

      – Нет, – разочаровала соседка. – Я уже говорила с полицейским. Он говорит, они уже весь крокодил рассовали по венам. При них ничего не оказалось. Снова вделают предупреждение и все на том.

      – Жаль. А что-то мамашу их не видно давно.

      – Так она гниет во всю ивановскую. Полицейские говорят, что от нее такая вонь идет…

      – Да вы что!

      – Да, обе ноги до костей отгнили. Кости видно. Мамаша еще умудрилась обе ноги в пакет заворачивать. Там образовалась водяная баня. Ужас! Говорят, смотреть страшно.

      – Казалось бы, вот наглядный пример: мать гниет, нужно бы подальше держаться от этого.

      – Какой там! – махнула рукой безнадежно баба Валя. – Гнилые яблочки улеглись рядом со сгнившей яблонькой. Старшей двадцать пять, уже судима. Средней двадцать один год – лишена родительских прав на двоих детей, младшей девятнадцать исполнилось – туда же смотрит. Раньше тут еще один притон был, – соседка указала на соседний дом. – Но и хозяин, и постояльцы уже в ладоши хлопнули. Их мамаша раньше туда ходила. Там она с героина и ханки начала. Сейчас крокодилом заканчивает. Там такая