Среда обитания. Вячеслав Ганич

побочное действие.

      – Закажи программируемый ингибитор, который тебе нужен, черным искателям.

      Плечи Хоэка опустились.

      – Это тоже слишком дорого. И дело даже не в цене, дело – в Сули. Мне надоел Сули. Я устал, что на меня давит эта замкнутая со всех сторон громадина. Ограниченность мира обусловливает ограниченность мышления. Мое желание для тебя расстройство мышления, но для меня – попытка добавить новизны в жизнь. Я понимаю людей, которые заводят кекеру. Они хотят забыться, они хотят избавиться от чувства непрекращающегося давления.

      – Людям запрещено держать кекеру.

      – Ты можешь быть человеком? Я не хочу забываться. Я хочу перешагнуть через себя, через Сули, через запрет покидать Трерию. Помнишь Атсана Стенсаха? Он тоже участвует.

      – Он заражен?

      – Нет.

      – Хорошо. – Релнор принял решение. – Я согласен пойти с вами.

      – Тогда я напишу тебе. – Встав, Хоэк поднял ящик с инструментами. – Если передумаешь, предупреди заранее.

      – Я никогда не подводил тебя.

      Проводив Хоэка взглядом до дверей автомата, Релнор положил локти на столик. Он жалел, что согласился помочь. Его не радовало посвящать себя посторонним, если дело не касалось молодых обаятельных девушек. Хоэк такой девушкой не являлся.

      «Ладно, мне терять нечего, – подумал Релнор. – Вряд ли я упущу что-то важное, если синдром Китона превратит меня в нежизнеспособное существо без присмотра уэнлов. – Он нащупал бумажник во внутреннем кармане куртки. – Пока я здесь, нужно взять лотки концентрата для Найли».

      Найли издалека заметила человека – бугристый нарост в пространстве прямых углов и плоскостей коридора блока-гетто. Человек сидел среди мусора на грязном полу, прислонившись спиной к стене. Обхватив ноги руками, он прятал голову между коленями.

      «Надеюсь, он не ко мне, – подумала Найли. – Надеюсь, я не знаю его. Надеюсь, ему не нужно мое участие. Надеюсь, он случайно забрел в нашу секцию».

      Найли старалась идти бесшумно, чтобы человек не услышал ее. Она затаила дыхание. Ей почти удалось проскользнуть…

      – Найли?

      Холодная волна разлилась у Найли внизу живота. Она повернулась к человеку.

      – Додорт?

      – Додорт Патчир, да. – Додорт встал. – Я не напугал тебя? – Он бессмысленно смотрел сквозь Найли. – Извини, я не хотел. Кажется, ты живешь где-то рядом?

      – Тебе плохо?

      – Что ты знаешь о ложной действительности?

      – Давай пройдем ко мне, – предложила Найли – не могла не предложить. – Но я не знаю ничего о ложной действительности.

      – Я посвящу тебя.

      Додорт нетвердой походкой зашагал с ней бок о бок. От него остро пахло выделениями. Казалось, он забыл, что такое мыться. Найли вообразила, как ее маленькая, уютная квартира пропитывается его присутствием – нежеланным и безрадостным. Сколько времени будет держаться омерзительный запах?

      «Болезнетворное дыхание смерти – вот что окружает Додорта, – подумала Найли. – Липкое покрывало смерти окутывает его затхлым зловонным облаком».

      – Я