Фонарщик Николай. Егор Владимирович Косарев

бездонном переулке.

      Бут и брусчатка, словно булки

      С уже застывшим ноябрём.

      Фонарь, прохожего причал,

      Где путники бросали тени

      Свои на сонные ступени,

      Мерцаньем саму ночь качал.

      Фонарь – прохожему маяк

      В открытом океане ночи.

      В виду косых и мокрых строчек

      Надел цилиндр он и фрак.

      Привратником графских ворот

      Пролил он света здесь в избытке,

      Теперь хранителем калитки

      Служит уже который год.

      Тот самый блогер

      Мимо смартфонов, гаджетов и мониторов,

      Гуглов и блогов, яндексов и соцсетей,

      Мимо политики и средства от запоров,

      Подальше от вечерних новостей.

      «Время везде течёт не одинаково,

      Там вечности мгновенья, тут века…»,

      – Вдова Мюнхгаузена сообщит лукаво,

      Пушку с бароном направляя в облака.

      Подписчики лайкают, блогеры постятся,

      В рунете каждый третий Цицерон.

      Философам почаще улыбаться

      Напомнил перед вылетом барон.

      Там пол луны над крышею висело

      Там пол луны над крышею висело,

      Два друга у разгорающегося фонаря

      В промокшей темноте осенней

      Встретились на исходе октября,

      Где магазин «Амбарный» пиво раздавал,

      Да облетевший сырой тополь

      Вдоль стены дома старого слонял:

      – Кому пивко?!

      Дом вглядывался в темноту окнами,

      Как сквозь пенсне с пыльными стёклами,

      Дружелюбно раскрывая скрипящий рот двери.

      Горели в многоэтажках окна,

      Светили уличные фонари.

      Пивко «Приветливое» от продавщиц кокетливых,

      Льётся рекой, пьётся легко,

      Там, где луна уже между макушек ёлок.

      Ялтинская канатка

      Под проводами – неводами жэков,

      Вдоль небоскрёбов понастроенных, гнетущих,

      Над чьими-то балконами, дворами,

      Давно привыкшими к вагончикам плывущим.

      Мимо забитых всяким хламом мастерских,

      Мимо часов, старинных, ялтинских,

      Там, где накрыли чью-то крышу лапы ели,

      Над акваториею порта полетели

      Мы раз в году бесплатно девятого мая.

      Над кровлею чьего-то старого сарая,

      Вагончик за́ вагончиком в одном строю,

      Всё приближаясь плавно к Вечному огню.

      Всё это – я

      Меня запомните едва ли…

      И памятник не нужен мне.

      Вы мало обо мне узнали,

      Я пользу принесу стране!

      Я воспарю над облаками,

      Как самолёт, оставив след,

      И будут все читать веками,

      Я скромный ялтинский поэт.

      Вращать планету помогаю,

      И только подтянув штаны,

      Памфлеты вечности слагая,

      Спешу зимою ждать весны.

      Со лба стерев пот, поднимаю

      Я литосферную плиту.

      Время сжимаю – разжимаю,

      Тенью над городом расту.

      Не понижая общий тонус,

      Пущу, бывает, реки вспять,

      И под пластинку Роллинг Стоунз

      Ну, дальше дурака валять.

      Под покрывалом звёздной сени,

      Вселенной подтянув края,

      Как Пьер Безухов, в потрясенье

      Вдруг осознал: «Всё это – я!»

      Кроссворд вчерашний в ноосфере,

      Созерцание, не дыша.

      Набросок первый на пленэре

      Из под кисточки малыша.

      Когда ещё в исходной точке,

      Смотреть, дыханье затая.

      Матрицы, пиксели и точки,

      Да, прав был Пьер, всё это – я.

      Старый свитер

      Сослали старый свитер

      В безвременную ссылку

      На дачу в Перевальное

      За дыры и ворсу,

      Кашлатость и растянутость.

      Просто из моды вышедший,

      Заляпанный вином малость

      В задумчивом лесу.

      Бродил он звёздным вечером

      В степном Крыму