Пламя Магдебурга. Алекс Брандт

Алеманн. – Дипломатия строится на выгоде и расчете, тогда как громкими словами во все времена было принято прикрывать нечестные сделки.

      Фалькенберг чуть прищурил глаза, намереваясь ответить советнику, однако вмешался Христиан Вильгельм.

      – Оставьте свою перепалку, господа, – резко произнес он. – Мы собрались не для этого. Господин Алеманн, вы принадлежите к весьма уважаемому семейству и избраны в городской совет. Однако не следует забывать, что господин фон Фалькенберг представляет здесь одного из первых государей Европы. Это обязывает нас относиться к нему с должным почтением и тщательно взвешивать те слова, которые мы намереваемся произнести.

      – Вы, безусловно, правы, Ваше Высочество, – пряча под усами улыбку, ответил советник.

      – Что же касается вас, Дитрих, – наместник перевел взгляд на фон Фалькенберга, – то мы благодарим вас за те сведения, которые вы нам сообщили. Скажите, как скоро король Швеции сможет прислать солдат для укрепления городского гарнизона?

      Фалькенберг поправил рукой жесткую перевязь на груди.

      – Дороги между Магдебургом и лагерем Его Величества еще не свободны от католических войск. Это осложняет дело. Я полагаю, что королевские солдаты прибудут в Магдебург не позднее Дня святого Луки. При условии, разумеется, – угол его рта презрительно дернулся, – что городской совет соблаговолит открыть перед ними ворота.

      Христиан Вильгельм удовлетворенно качнул головой:

      – Благодарим вас, Дитрих.

      Посланник сел на свое место, лязгнув длинными стальными ножнами по каменным плитам пола.

      – Ваше Высочество, – осторожно произнес Георг Шмидт, до той поры не принимавший участия в разговоре, – думаю, я не погрешу против истины, если скажу, что большинство жителей нашего города являются сторонниками союза со Швецией. Король Густав – наш единоверец. У нас нет никаких причин сомневаться в искренности и благородстве его намерений. Однако до сих пор ни одно из княжеств Империи не заключило со шведами договора. Ни Гессен, ни Вюртемберг, ни Саксония, ни кто-либо еще. Даже Георг Вильгельм, бранденбургский курфюрст, который вам, Ваше Высочество, приходится родным племянником, отказывается пропускать армию короля через свои земли и закрывает перед ним ворота собственных крепостей. Буду откровенен, Ваше Высочество: подобная нерешительность весьма удручает всех нас. Если даже самые могущественные протестантские государства Империи, с их многотысячными армиями и богатой казной, не решаются выступить на стороне Швеции, что же тогда может сделать наш город? Мы, безо всяких сомнений, присоединились бы к союзу с королем Густавом, если бы были уверены, что союз этот прочен и не рассыплется под первым же ударом кайзерских войск. Беда в том, что император слишком силен. В его распоряжении золото католических епископов, его поддерживают Испания и княжества Лиги, его войска держат под надзором дороги и переправы. Что может противопоставить этому король Густав? У него нет крепостей, нет сильных союзников,