Пароль: чудо. Лена Ковальска

на фоне психоза и меланхолии, которыми страдала также тихо, как жила. Тогда я не понимал это, и списывал ее состояния на влечение любви. Я объяснил ей, что молод и не составлю счастье ее жизни, что рано или поздно уйду за другим впечатлением. Она слепо соглашалась и искренне любила меня, а я с благодарностью относился к ней за это. Наш секс был спокойным и часто заканчивался ее клятвами в вечной любви. Вскоре мне это стало в тягость. Я не понимал происходящих в ней процессов и однажды сказал, что ухожу. Она просила не оставлять ее так сразу, просила быть рядом, покуда я не нашел ту, что мне дорога; она просила ещё о тысяче услуг, но я не слушал. Так продолжалось около месяца. Я носил ей цветы, тайно лазил к ней через окно, на третий этаж, или увозил к себе. Мне было скучно с ней, и вскоре паузы в наших встречах исчислялись неделями. Я не знал о ее глубоких страданиях, она не показывала их мне.

         Мой рост в восемнадцатилетнем возрасте составлял 196 см. Я был самым высоким в школе. Представь себе мое удивление, когда, закончив свои курсы в Москве и вернувшись в Пермь, я начал посещать занятия на факультете и однажды столкнулся на входе с парнем, который оказался выше меня. Мы поравнялись, смерили друг друга взглядом, и, видимо, подумав об одном и том же, улыбнулись. Он и я – мы задержались в проходе, разглядывая друг друга, и в тот день он показался мне милейшим из людей. Ты, Лия, непременно снова сказала бы, что это парень из моей прошлой жизни. Но тогда он просто оказался красавцем со светлой шевелюрой, большими зелеными глазами и ослепительной улыбкой, на которого я "запал".

         Впоследствии я стал встречать его чаще. К этому времени я уже не обращал особого внимания на внешний вид людей и не ставил для себя никаких социальных рамок. Приглядываясь к нему в университете, я заметил, что он беден и страдает от этого. У него были сложности с одеждой, с мелочами для учебы – я видел, что и с деньгами все было совсем плохо. Вскоре я стал наблюдать за ним постоянно. Я обратил внимание, что он обедал в первом корпусе, и пару раз наведывался туда. Оказалось, в обед он чаще читал, чем ел.

         В тот счастливый (или не очень) для меня вечер я позволил Шатову (а он оказался на факультете русской филологии того же университета) увлечь меня на тусовку в гей-бар, где я, благодаря отношениям с Жанной, не был уже давно. Он обещал привести нового мальчика со своего факультета. Нил еще не назвал его имени, а я – ей богу – уже знал, кто это будет. Клянусь, я не сомневался, что он пригласит того улыбчивого блондина. Я рассмеялся в голос, в очередной раз улыбнувшись жизни и ее милости, и возблагодарил провидение за такое внимательное ко мне отношение.  Поистине, мы сами не знаем, чего хотим от жизни.

         Я приехал в бар. Тот парень стоял за стойкой и смотрел на выпивку. Я подошел к нему сзади и сказал:

      – Выбирай, я угощаю.

         Он вздрогнул от неожиданности, улыбнулся и спросил:

      – Так быстро?

      – Чего ради ждать? – Ответил я и вооружился лучшей из моих улыбок.

         Мы заказали