Поцелуй багрового змея. Часть 2. Сильвия Лайм

рядом с мастером ядов и настроиться на выполнение урока, как Астариен снова заставил все внутри перевернуться, подпрыгнуть к горлу и разлиться по телу огнем.

      А все потому, что в следующий миг я склонилась к растению, чтобы втянуть его запах, а мастер ядов протянул к нему руку… кажется, чтобы оторвать листок.

      И коснулся моей щеки.

      Мы оба замерли, словно прямо в лаборатории ударил гром.

      Но было бы это все пустяком, случайностью, от которой лишь у меня в очередной раз закружилась голова. Вот только когда я с удивлением распахнула глаза, глядя на мастера снизу вверх, оказалось, что он тоже ошеломленно смотрит на меня… не убирая руку.

      Мне почудилось, что прошла целая вечность нестерпимой агонии, во время которой я боялась пошевелиться. А льесмирай смотрел на меня двумя широко распахнутыми алыми безднами, пока осторожно не отдернул руку и резко не сжал пальцы. Словно обжегся.

      – Прошу прощения, гематит… – проговорил он, стиснув зубы.

      Крылья его носа дернулись, словно он сделал короткий судорожный вдох.

      Я вздрогнула и опустила голову, стараясь больше не смотреть на него, пытаясь направить все свое внимание кусту с зелеными листьями.

      Получалось трудно. Особенно после того, как в горле все сжалось и начало клокотать, не пуская в легкие воздух, не давая втянуть запах растения, которое… почти совсем не пахло!

      Я выпрямилась, сдвинув брови, и покачала головой, все еще чувствуя, как пульсирует щека в том месте, где он коснулся меня.

      – Ничего не чувствую, – сказала я, стиснув зубы, и осторожно взглянула на мастера ядов.

      Он не отводил от меня взгляда до сих пор, и под гнетом его напряженного внимания было так же тяжело, как под гранитной плитой. И душно.

      – Используй свои сильные стороны, – сказал Астариен так, словно это было элементарно.

      – Я человек, – фыркнула негромко. – И у меня нет сильных сторон.

      А потом протянула руку к растению, оторвала лист и быстро смяла, втянув ароматные эфирные масла, сконцентрировавшиеся внутри.

      Да, так было определенно лучше. Теперь запах стал мне ясен – чуть кислый, с легкой горчинкой.

      – Что это ты делаешь? – вдруг раздался низкий, грудной голос мастера, о котором я на короткое мгновение успела забыть, пока принюхивалась к листу.

      Я вздрогнула, нервно взглянув на мужчину, темные брови которого оказались сдвинуты.

      Ну и что я опять сделала не так?.. Этот мирай доведет меня до разрыва сердца.

      – То, что вы сказали. Использую сильные стороны, изучаю растение со всех доступных мне сторон…

      – А перчатки перед тобой для чего лежат? – прорычал мужчина, и его лицо вспыхнуло от раздражения. Мышцы челюсти напряглись, еще сильнее выделяя волевое лицо и небольшие ямки на впалых щеках.

      Я уронила взгляд на стол, с ужасом замечая, что там и впрямь лежали белые гладкие перчатки.

      Громко сглотнула. Это же надо так сглупить!

      – Простите. Я не разглядела.

      – Не