Твоя маленькая ложь. Christina Wood

желанием уничтожить все звуки, которые продолжают звенеть вокруг меня, провоцируя мигрень.

      – Я же просил тебя, Белла, – раздается сердитый голос Чака, – и что я вижу в итоге? Разбросанные бутылки из-под вина и страдающие от похмелья школьницы?

      – Прошу заметить, уже не школьницы, – умирающим голосом пытается произнести Карен.

      Я чувствую, как правая рука затекает под тяжестью чьей-то головы с густой шевелюрой. Открывая глаза, я обнаруживаю, что мы с девочками втроем лежим на огромной мягкой кровати с невероятно белоснежным пушистым и мягким одеялом. Напротив нас располагается сердитый Чарли, нервно наматывающий круги вокруг кузины, а она в свою очередь, беззаботно плывет по комнате, стараясь и вовсе не замечать кузена.

      – Мой маленький Чарли, – воркует она, приближаясь к нему, а парень в ответ угрюмо хмурит брови, – прошу тебя, не будь таким занудой. Тебе ужасно не идет.

      – Доброе утро, – вяло проговариваю я, усаживаясь на огромной кровати, стараясь не умереть от головной боли.

      – Буди подруг, – Чарльз бросает сердитый взгляд в мою сторону, – мы уезжаем.

      Герцогиня лишь пожимает плечами и направляется на балкон, предварительно отворяя прозрачные французские окна.

      – Почему мы так рано едем домой? – сонно спрашивает Карен, когда мы с божьей помощью усаживаемся в автомобиль Чарли.

      – Рано? – раздраженно бросает он, настраивая зеркало заднего вида. – Сейчас почти полдень и ваши родители наверняка волнуются.

      Я смотрю на Чака и понимаю, что давно не видела его в подобном состоянии. А если быть точнее – никогда. А самое ужасное то, что я до сих пор не могу понять причину его раздражительности и нервозности, но точно могу сказать, что завелся он явно не от вопроса Карен и от проделок кузины. Причина явно лежит где-то глубоко внутри, и я срочно должна принять участие в раскопках. Я терпеливо жду пока Чак отвезет подруг по домам, прежде чем накинуться на него с вопросами.

      – Что случилось? – тихо произношу я, как только мы начинаем отъезжать от дома Греты.

      Он хмурится, тщательно подбирая слова, словно ведет внутреннюю борьбу с собственными мыслями.

      – С чего ты взяла? – не отводя взгляд от дороги интересуется он, крепче сжимая руль обеими руками так, что костяшки пальцев начинают бледнеть.

      – Что я сделала не так? – игнорируя его вопрос, продолжаю я. – Вообще-то это я должна сердиться на тебя, а не наоборот.

      Чарльз останавливает машину, паркуясь возле очередной придорожной забегаловки.

      – Эли, – тихо произносит он, впервые за все утро глядя мне в глаза, – могу я попросить тебя?

      Я нервно сглатываю. Никогда прежде не видела Чака в таком состоянии и уж тем более не слышала от него подобных вопросов. Пару раз я неуверенно киваю, он тяжело вздыхает. Его губы плотно сжаты в одну сплошную линию, пальцы левой руки нервно барабанят по кожаному рулю, глаза цвета безоблачного неба блуждают по моему лицу.

      Ему трудно об этом говорить.

      – Прошу тебя, – тихо продолжает