Империя ангелов. Бернар Вербер

дела. Внезапно все стихает. Я слышу разговор.

      – Что происходит? – спрашивает папа.

      – Жак заперся в туалете, – пискляво жалуются мои сестры.

      – В туалете? Что ему там понадобилось? – удивляется мой отец.

      И тут меня посещает вдохновение. Я произношу фразу, которую часто слышу от папы, когда он, беся маму, желает спокойно посидеть в туалете:

      – Я читаю книгу.

      За дверью тишина. Я знаю, что у нас дома слово «книга» мгновенно вызывает уважение.

      – Может, выломать дверь? – ласково предлагает Матильда.

      Напряженное ожидание.

      Потом до моего слуха доносится папино ворчание:

      – Раз он читает в туалете книгу, оставьте его в покое.

      Так мне в голову врезается урок: когда дела совсем плохи, остается запереться в туалете и начать читать книгу.

      Я сажусь на унитаз и озираюсь. Справа – стопка газет, выше – специально прибитая папой книжная полочка. Я беру одну из книжек. Страницы усеяны льнущими друг к другу буквами, мне их не расшифровать. Я перебираю другие книги, разглядываю обложки. Мне везет: здесь есть детский альбом с кучей картинок. Эта книга мне знакома, папа читал ее мне перед сном. Это история про великана, угодившего в страну лилипутов, и про лилипута в стране великанов. Кажется, этого человека зовут Гулливер. Глядя на картинки, я пытаюсь расшифровывать буквы и складывать из них слова. Эта задача мне по плечу. Я долго таращусь на великана, связанного толпой маленьких человечков по рукам и ногам.

      Когда-нибудь, научившись читать, я надолго запрусь в туалете и буду читать, читать, пока совсем не забуду обо всем творящемся за дверью.

      43. Четыре шара судьбы

      Эдмонд Уэллс увлекает нас на северо-восток, в скалистую расселину. Он указывает на проход среди гор, и мы скользим по лабиринту тоннелей, пока не достигаем огромной пещеры, освещенной четырьмя сферами высотой в полсотни метров, парящими в двух метрах над полом.

      Вокруг этих подвешенных в воздухе фосфоресцирующих арбузов снуют, как мухи, ангелы-наставники.

      – Сюда наведываются только ангелы-наставники, – объясняет наш учитель. – Но раз уж вам позарез понадобилось увидеть то, чего не видят – и, кстати, не стремятся увидеть – все остальные ангелы, то я решил удовлетворить ваше любопытство.

      Мы приближаемся к шарам. По размеру они не отличаются, но имеют разное наполнение.

      В первом помещается душа минерального мира.

      Во втором – растительного.

      В третьем – животного.

      Четвертый вмещает душу людского мира.

      Я подхожу к первому шару. Внутри трепещет мерцающее ядро. Уж не душа ли это Земли, пресловутая Гея, та самая альма-матер, о которой толковали древние?

      – Выходит, у Земли есть душа?

      – Да. Все живет, и у всего живого есть душа, – подтверждает Эдмонд Уэллс. И небрежно уточняет: – А все, что наделено душой, желает развиваться.

      Я завороженно застываю, любуясь четырьмя сферами.

      – Это правда, что все наделено жизнью? Даже камни?

      – Даже