ОТКРОВЕНИЕ… из первых записок…. Владимир Владимирович Проскуров

к старости шагаем.

      И постоять за дом не можем,

      Объедки царские мы гложем.

      Пока перо могу держать,

      Стихом живу, в нём умирать.

      И рифмой буду обличать,

      ГРЕМИ ПОЭЗИЯ! А власть,

      Цени слова мои дороже,

      Сатира с музой будут строже,

      Мне стих и песнь принадлежит,

      КАК МИГ ПОЭТА ЖИЗНЬ БЕЖИТ.

      Август 2012 года, Киев.

      ЦЕНЗУРА

      Я обращаюсь к Вам читатель, увы, я не «стандарт – писатель»,

      Обычный стих и писанина, в них жизни нет, одна рутина.

      Меня заставить невозможно, стихотворить стих осторожно,

      Мой стиль – рубить с плеча пером, в бандитском стане мы живём.

      Не верю, что Вам безразлично, мой стих глаголит не привычно,

      Рифмует образы страны, к которым привыкаем мы.

      Меня цензура окружает, за резкость слова осуждает,

      Стихи и рифму страх кромсает, режим взбешён, поэт пугает.

      Свободной рифме нет дороги, цензура – власти на пороге,

      Не впустят стих правдоподобный, читатель выгоден голодный.

      Все средства «СМИ» под жёстким «ОКОМ», мой стих попал в тот дом без окон,

      Где нет дверей свободной прессе, сплошной обман там интересен.

      Встают газеты поздновато, а спать ложатся рановато,

      В очах закрытых жизнь пропала, на прессу пелена напала.

      А я желаю видеть зорко, кричать в стихах и даже громко,

      Не спать вообще и не ложиться, врагам моим покой пусть снится.

      За мной цензуре не угнаться, СВОБОДНОЙ ПРЕССЕ БЫТЬ! ПРОРВАТЬСЯ!

      Я знаю – в поле не один, со мной в окопе ГРАЖДАНИН.

      И хоть не много интересен, мой стих читателю полезен,

      Услышит он «колокола», ПОЭЗИЯ БАРЬЕР ВЗЯЛА!

      Бороться рифмой с чёрной мастью, дано поэту божьей властью,

      Перо, чернило не жалей и цензору стакан на лей.

      Заставим выпить за поэта, до белизны стихом нагрета,

      Его фискальная карьера, как горе – доля Робеспьера.

      Умом поэта не понять, цензурою не привязать.

      Свободной рифмой он ликует, в цепях творит и не горюет.

      Нельзя поэту горевать, ему читателя спасать,

      С цензурой насмерть воевать и каждый день писать, писать…,

      Чтоб слово мёдом не казалось, правдивой свежестью прорвалось.

      Поэзия, как рупор воли, оповестит людские доли,

      Сожму перо в кулак до боли, чтоб рифмой жить я съем пуд соли.

      Мой интерес стихи слагать – совсем простой, не буду лгать,

      Хочу иметь за рифму – слова, СВОБОДЫ – ШРИФТ, всегда и снова.

      Мой стих поэта – гражданина, войдет в народ – читай Краiна.

      Не смей стихи мои сжигать, они в душе, их не продать,

      Какую цену нужно дать, чтоб рифму – правду оборвать?

      Вопрос задал не только сам – читатель обращаюсь к Вам….,

      Быть может выкинуть стихи? И не показывать грехи?

      А ты, трусливый мой коллега, дрожишь в жару, она без снега,

      Холодный пот тебя состарит, вживую стих читать заставит.

      Не обзывай стихи рекламой, ты был всегда продажной дамой,

      Как