Оглянись. Денис Окендо

школа почему-то оказалась совсем не таким местом как я себе представлял.

      Первого сентября, в возрасте семи лет, одев новую, отглаженную школьную форму, взяв новый ранец, и огромный букет георгинов я направился в школу. Георгины, были ярко-красные, и каждый из них был размером с мою голову. Из-за этого чудо букета, я пропустил абсолютно всё торжественное мероприятие. Я мог его только слышать. Видеть я мог только этот букет. Причём мешал он не только мне, но и двум моим будущим одноклассникам, которые имели неосторожность встать слева и справа от меня.

      Пройдя в класс, и наконец-то избавившись от букета, вручив его моей первой учительнице, я наконец-то смог оглядеться.

      Зрелище было неутешительное. Как оказалось все дети из класса, до этого ходили в один садик и отлично знали друг друга. Все разбились на компании и общались между собой, и только я не знал, куда себя деть.

      Меня воспитывала прабабушка. И после всего, что я впитал из этого воспитания, большая часть, класса напоминала мне почему-то компанию уголовников, а не первоклассников вместе с которыми я должен был постигать азы мироздания. Единственное, что меня обрадовало в школе, так это библиотека. Каждый день я брал по две-три книги и с упоением читал их дома.

      Слова прабабушки о том, что дерутся только хулиганы, я испытал на себе уже на следующий день. Как, оказалось, дерутся они очень больно. К этому жизнь меня не готовила. Все детство я только и слышал, что драться это не хорошо. Причём за то, что я просто получал от одноклассника «в одну калитку», не имея возможности хоть как то противостоять его действиям, я ещё и получил два за поведение, так как «справедливый» взгляд учительницы определил нас как две равноценные стороны конфликта. Эта двойка была вырезана из цветной бумаги и была очень красивой. Я должен был принести её домой и мои родители, должны были расписаться на ней с обратной стороны. Зная некоторые эмоциональные черты своих родителей, мне эта идея не понравилась сразу, и я решил, что эту красивую двойку, лучше всего, спрятать, где-то в кустах около школы.

      Наверно это и была первая осознанная, «неправильность» которую я сделал.

      И ведь как назло надо было такому случиться, что вечером я шёл со своей мамой из магазина, и у подъезда нам встретилась моя одноклассница, у которой, похоже, моя двойка была самым ярким событием в её жизни, за все семь лет, и она никак не могла умолчать об этом. В тот вечер, лупили меня долго, шнуром от пылесоса Вихрь. Пренеприятнейшие ощущения скажу я вам. Вот так второго сентября я понял, что школа больше больно, чем полезно.

      Я до сих пор не пойму, почему мои родители так щепетильно относились к моему образованию. Я получал ремнём за каждое замечание, за каждую двойку, за порванную школьную форму. Причём фраза «получал ремнём» на слух кажется каким-то лёгким пошлёпыванием, на деле же это оставляло такие последствия, которые мешали мне сидеть.

      Быть