Азиатский цикл. Часть 1. А. Василхан

чудо. Узб.

      Великий Могул

      В далеком детстве, в период серых осенних дождей, когда играть во дворе было нельзя, Великий Могул* частенько сидел на стеклянной веранде и наблюдал как дождевая вода струйкой стекала в огромную бочку.

      Бабушка набирала эту воду, стекающую с небес, в бочку, называя ее специальной. Его дед говорил, что в этой воде заключено вся барака Аллаха*. Бабушка ревностно собирала эту воду, чтобы купаться в ней, мыть волосы, поливать какой-то заморский цветок, который у нее очень плохо рос. Она говорила: раз там много бараки аллаха, значит, цветок и оживет.

      Мальчик наблюдал, как этот гигантский чан наполнялся небесной водой, гигантский чан в котором когда-то перевозили промышленное масло. Для Могула это была огромная тара, в ней он частенько прятался, играя во дворе. Могул удивлялся:

      – Так много воды? Зачем столько воды? – Великий Могул сидел и наблюдал.

      Могул в тот день был такой несчастный, у него в очередной раз продуло ухо и болело горло. Он заглядывал сверху в бочку с водой, видел как облачное небо, отражаясь в собранной воде, рассеивается после прошедшего дождя. Он видел, как капля отмеряет время – бараку, падая, ломает зеркальную поверхность этого чана и кольцами расходится по ней.

      Вот так сидя он услышал скрип двери и в перевернутом мире этого чана появился дядя Али Акбар – брат деда. Он покашливал, входя во двор, и шутливо приговаривал:

      – Да будет барака в вашей бочке и в вашем доме.

      Бабушка кричала из кухни:

      – Акбар заходите, сейчас я сделаю чай.

      – Где ваш Великий Могул? – Спрашивал Али Акбар.

      Бабушка отвечала:

      – У великого Могула болит ухо и у него ангина.

      – Да. Я знал об этом и принес керосина, сейчас будем мазать керосином в горле у великого Могула.

      Великий Могул встрепенулся. Тревожные мысли побежали в его голове – убежать, спрятаться под диван. Он не любил такие штучки как насильственное намазывание горла зловонным керосином. Тем более смысл этого он никак не понимал, кроме зловония и неприятностей он не видел ничего во всем этом. Но его не отпускало это перевернутое магическое изображение в бочке. Он видел, как бабушка получала подарки из рук дяди Акбара. Мир в этой бочке был перевернут каким-то таинственным образом. Он представлял, как бабушка моет волосы и вычесывает длинным деревянным гребнем из шамшита.* Как она мажет кислым молоком свои волосы и причитает: «Господи я отдаю свои волосы в Твои руки, в Твою божью бараку и купаю в ней свои волосы, чтоб они были черные и красивые. Чтоб Тохта ходжа Ишан любил меня сильней, чтобы, когда гладил меня по голове, он говорил: „У тебя волосы, как у молодой гнедой кобылицы“ и рука его нежно притягивала к себе мою головушку непокорную и заставляла почувствовать его мужественный торс».

      Своим детским умом, не понимая, что происходит, мальчик стал наблюдать этот перевернутый мир. Мир, в котором, отражалось все, что сделал Бог со своей баракой. Он видел яркое, лысое отражении дяди Акбара. У него были маленькие усики под носом, очки круглые, какие носил Берия, китель, какой носил Сталин, и хрустящие