Ножи. Солдатик (сборник). Найля Копейкина

Да у него, наверное, море сожительниц было. Ему уж ведь сколько лет! Он младше меня всего на десять лет!

      – Да хоть бы и старше был тебя на десять лет. Чего ты его к себе-то примеряешь? Мужик он толковый, а главное, любят они друг друга, – твёрдо, даже с некоторым нажимом в голосе ответил муж.

      – Любят! Да какая может быть любовь к нищему человеку? Жить на пятьдесят долларов в месяц и радоваться этому, это же моральное уродство. А как детей они будут воспитывать? На что кормить, учить их будут? Вот увидишь, что останется от их любви, любовь, тоже мне! – Вера Станиславовна обиженно надула губы и отвернула лицо от мужа.

      – Вера, – мягко заговорил Юрий Владимирович, ну ты это зря. Я понимаю, ты волнуешься, заботишься о Кларе…

      – Юр, – обрадованная мягкостью тона мужа, снова пустилась в атаку Вера Станиславовна, – ну, ты увидишь, как она уже через год жизни с ним приползёт к нам просить денег.

      – Я этого не допущу! – твёрдо заявил Юрий Владимирович, отставляя чашку с блюдцем от себя.

      Вера Станиславовна обрадовалась этим словам, но преждевременно, последующие его слова очень расстроили её.

      – Как это понимать, «она приползёт»? Клара не тот человек, кто ползает. Уж если ей и понадобится помощь, то она придёт, к родному отцу придёт! Да я и не допущу, чтоб она или её дети – наши внуки нуждались! Кстати, я тебе уже говорил, я хочу при своей жизни обеспечить дочерей, чтоб при мне они жили как королевы, а не ждали моей смерти, чтоб получить наследство.

      Вера Станиславовна вспыхнула и даже заёрзала на стуле.

      – Ты опять за своё! Да мы и сами с тобой ещё поживём, ты что, старый старик что ли?

      – Да, конечно, поживём, – думая о чём-то своём, ответил Юрий Владимирович.

      – Юр, ну я же о другом… Всё равно они будут испытывать неудобство. Ты же видел, этот профессор такой гордый.

      – А что, гордость теперь является пороком? Вера, не мешай Кларе, не путайся! Леонид – большая умница, голова, человек, отмеченный Богом! – И, увидев в глазах жены иронию, Юрий Владимирович добавил с нажимом в голосе, – это я тебе говорю.

      Особое ударение Юрий Владимирович сделал на местоимении я, что всегда означало, что больше спорить на эту тему он не намерен и не будет.

      – Я спокоен за Клару, – уже смягчив голос, и выдвигая из-за стола ногу для того, чтобы встать и уйти, заговорил Юрий Владимирович. – Больше меня сейчас беспокоит Катя.

* * *

      Но уже через два месяца с небольшим, сидя за тем же столом, Юрий Владимирович с тревогой в голосе говорил другое:

      – Меня очень беспокоит Клара. Кому она могла помешать?

      – Не знаю, – ответила Вера Станиславовна. – Весь её облик тоже выражал тревогу. – Кому это понадобилось? Неужели наша Кларочка впуталась в какие-то грязные дела? Боже, ведь она могла погибнуть! Может, ей пока переехать жить к нам?

      – Не хочет, я ей предлагал, – протирая лицо прижатыми друг к другу ладонями, ответил муж.

      «Не