Враг моего врага. «Конец фильма». Натали Р.

нему со всей душой, – взывал он, – а он со мной так подло!

      Товарищи сострадать отказывались, только гнусно посмеивались.

      – А что тебя смущает? – спросил Равиль. – На жопе написано «жопа». Полное соответствие формы и содержания! – припечатал он.

      – Вот если бы он на лбу тебе это написал… – начал Бадма вроде как подбодрить, но передумал. – Да нет, тоже было бы соответствие.

      Обиженный Вилис пошел к командиру корабля. Мол, приструните офицера, надругавшегося над солдатом. Адмирал Шварц был не в духе. А может, и в духе, просто нрав такой. Выслушав пострадавшего солдата, он заявил, что тот путает термины. Шитанн просто изящно прикололся. А мог, между прочим, и надругаться безо всяких мук совести, у них, у шитанн, моральные нормы гораздо подвижнее. А если Вилис не отстанет от адмирала со всякими глупостями, то он, Хайнрих Шварц, лично надругается над ним, серьезно и качественно, как минимум двумя способами.

      Не найдя понимания у начальства, Вилис нажаловался духовному пастырю. Так и так, вампир издевается, а всем все равно. Епископ пожелал знать, в чем состоит издевательство. Вилис продемонстрировал. Некоторое время Дьёрдь Галаци молча озирал открывшуюся ему картину, размышляя, а не наподдать ли чаду по этой самой… Долг все же взял верх.

      – Прикрой срам, сын мой, – он поджал губы и пообещал: – Я разберусь с вампиром.

      Аддарекх был в медблоке, пил чай с докторшей. Слава Богу, к интиму еще не перешли. Епископ до сих пор не мог решить, как к этому относиться.

      – Ты что творишь, дьяволово семя? – грозно вопросил он, сдвинув со стола чашки.

      – А что я сделал-то? – Аддарекх опешил.

      – Ты, – Дьёрдь покосился на Клару, ему вдруг показалось, что сию деликатную тему вряд ли стоит затрагивать при даме; он подбодрил сам себя: нечего сомневаться, Клара Золинген – медик, – ты расцарапал седалище рабу Божьему Вилису низким словом!

      Клара чуть не подавилась чаем.

      – Аддарекх, правда? Что это за слово? – с любопытством спросила она.

      – Ты совершил грех, – епископ поставил ему на вид. – Причинил своему собрату боль физическую и нравственную. Как тебе не стыдно?

      Аддарекх вытянул руку и покачал указательным пальцем:

      – Эй, церковник, ты меня со своей паствой не путай. Я носить крест не подписывался, и все ваши грехи мне по боку.

      – А прокляну? – Дьёрдь навис над столом.

      – А в лоб? – шитанн привстал, уши нервно дернулись, прижимаясь к голове.

      Только не доводить до священного безумия! Если условно адекватный вампир превратится в вовсе невменяемое чудовище, справиться с ним в одиночку будет невозможно.

      – Сядь, – он снова заговорил увещевающе. – Я понимаю, что ты не зришь свет веры, но причинно-следственные связи-то признаешь? Зачем ты это сделал? И не говори мне, что случайно! Ты намеренно его унизил.

      – Зачем? – бешенство не уходило из глаз шитанн. – Чтобы он понял наконец, что нельзя надо мной безнаказанно глумиться! Раз и навсегда!

      – Как