Враг моего врага. «Конец фильма». Натали Р.

разве что ярче остальных. В прошлый раз Хайнрих был на родине в отпуске в апреле.

      Толкнув ажурную калитку, он скорчил рожу Боцману. Пес, узнав своего, гавкнул пару раз для порядку и убрался в конуру. Поборов искушение передразнить животину – мама услышит, начнет выговаривать, – Хайнрих поднялся на облицованное гранитом крыльцо и позвонил. Он слышал, как мама внутри, шаркая тапочками, произнесла:

      – Кого там черти принесли? – щелкнул замок, и недовольная интонация тут же сменилась восторженным изумлением: – Хайни!

      Мама была маленькой и сухонькой. Когда-то она казалась ему полной и высокой; то ли он вырос, то ли она съежилась, не поймешь. Но эта маленькая старушка вцепилась в него с энергией пяти молодых и не выпустила из рук, пока не затискала и не зацеловала со всех сторон.

      – Пауль! Смотри, кто к нам приехал! – только после этого она сочла возможным поделиться радостью.

      Пришаркал отец, долго тряс ему руку, хлопал по спине и плечам. Наконец, церемония встречи завершилась, его втащили в прихожую, мама повесила в шкаф его плащ, а папа выдал мохнатые тапочки. Пока он переобувался, мама с восторгом пялилась на мундир.

      – Хайни, какая красивая звездочка! Почему ты раньше ее не носил?

      – Мам, это знак различия, – смущаясь, ответил он. – Звезда адмирала. Меня ж повысили.

      – Я всегда говорил, что в конце концов из тебя выйдет толк, – проворчал отец.

      – А вот эта? – мама ткнула в мальтийский крест. – Тоже очень миленькая.

      – А это мне вручил сам великий магистр мальтийского ордена, – Хайнрих не удержался от хвастовства. – Я теперь рыцарь-командор.

      – Ох, Хайни! – мама сложила ладошки с мягким упреком. – Когда же ты повзрослеешь? Все играешь в рыцарей…

      – Мам, да я серьезно, – обиделся он. – Я в Рим ездил, в резиденцию мальтийцев. Меня сочли достойным.

      Мама капризно поджала губки.

      – Нет чтобы сразу домой, к родителям, ты по всяким Римам разъезжаешь!

      Хайнрих молча закатил глаза. В силу некоторых непреодолимых причин высказать ей то, что он обязательно вывалил бы на любого другого, предъявившего ему необоснованную претензию, было никак нельзя. Он уже жалел, что сказал о поездке в Рим. И радовался, что не заикнулся о визите к координатору. Служба – для родителей не оправдание.

      – Совсем о нас не думаешь, – с укором сказала мама и обернулась к папе за поддержкой.

      – Да, – пробурчал тот.

      – Мам, пап… ну, я больше не буду, – бороться с этим невозможно, лучше сдаться сразу и добровольно. – Я исправлюсь, честное слово.

      – Вот то-то же, – мама стукнула его пальчиком по носу и поволокла к столу. – У нас жареные колбаски. Надеюсь, у тебя хватило ума не перебивать аппетит?

      – Я все съем, – клятвенно пообещал он.

      Они с папой наворачивали колбаски под пиво, а мама без перерыва болтала, подкладывая гарнир.

      – Хайни, как здорово, что ты приехал!