Клуб мясоедов. ШаМаШ БраМиН

неопрятного вида женщина. На ней было не новое платье. Безусловно ухоженное и идеально выглаженное. Тем не менее, выглядело оно неряшливо. А все из-за размера. Наряд явно был маловат для грузной фигуры. Кроме того, на пухлом лице выделялась обильная растительность. А под глазами внушительные «мешки». – И сахарку не жалейте, иначе не по вкусу.

      Женщина загоготала. Остальные дамы, не оценив остроумия, опасливо на нее покосились.

      – Прошу, – Генриетта грациозно взмахнула рукой, указывая на кофейный столик в углу комнаты. – Угощайтесь. Кто желает, в корзинке шоколад от Тиркунова. В кувшинчике сливки.

      Грузная женщина нетерпеливо вскочила. В два шага добралась до столика. Пока она хищно разглядывала предложенные угощения, хозяйка дома спросила:

      – Вы, я так полагаю, супруга того самого господина в шерстяном пиджаке с заплатами?

      – Угу, – подтвердила женщина, разжевывая конфету, – Мойшик, пардон, – она снова гоготнула, – Михаил Леонидович, мой, таки, законный супруг. И, скажу я вам, вполне интересный мужчина.

      – Не сомневаюсь. А вас, простите, как звать величать? – поинтересовалась Генриетта.

      – Я? С утра еще Софией Борисовной была. А за такой замечательный шоколад, можно и Софой величать. Ммм, расчудесный шоколадец. Таки, Мойшик прав был, благородный дом, ничего не скажешь.

      – Ах, моя дорогая, – вздохнула хозяйка, – если бы благородство мерилось шоколадом. Оно бы окончательно потеряла цену.

      – Смотря, кто оценивает, – заметила Хлоя.

      Женщины понимающе переглянулись. Плохо прикрытый сарказм до Софии не дошел. Она отправила в рот еще несколько конфет и принялась поднимать фарфоровые крышечки чайников. Обнаружив кофейник, наполнила чашку. Обильно посыпала сахар, принялась размешивать, громко брякая ложечкой об нежный фарфор.

      – Итак, дамы, – попыталась вернуть к себе внимание хозяйка дома. – В природе любой женщины заложена красота. А красота, есть ничто другое как гармония. Простите за банальность. Разрушение гармонии выводит из равновесия весь окружающий мир.

      С полным блюдечком конфет в одной руке, и чашкой кофе в другой, София вернулась к канапе. Надежда Владимировна недовольно взглянула на нее, и немного отодвинулась.

      – Наши уроки, – продолжала Генриетта, – направлены на восстановления той самой гармонии. Для наглядности, еще один пример. Софья Борисовна, надеюсь ваше платье не сильно дорогое.

      – Таки, не дешевое, – самодовольно заявила дама. Тут она заметила, дно фарфоровой чашки таяло. На бордовое платье с коричневыми вставками в виде вышивки, обильно капал черный кофе. Пятна моментально впитывались в ткань и растягивались, оставляя дополнительный узор. – Элохим! Что ж то делать будешь?

      Женщина вскочила. Растерянно огляделась по сторонам, выискивая куда пристроить блюдечко и чашку.

      – На, подержи! – она протянула посуду соседке по дивану, Надежде Владимировне.

      Растерявшаяся женщина отпрянула от Софии как от прокаженной. Она прижалась