Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи. Протоиерей Павел Хондзинский

с юности. Однако чего-то важного, по-видимому, не хватило ей (или ему?), чтоб из нее родилось подлинное учение Церкви, как стало им учение святителя Димитрия о любви-мученичестве. Быть может, в этом виновата была школа, не научившая Яворского соотносить ученость с жизнью; быть может – какие-то свойства характера. Его заслуга, как верно заметил биограф митрополита, состояла более в том, что он, как и святитель Димитрий, совмещал в себе древнерусский традиционализм с европейской ученостью, «поэтому и знаменитый Лейбниц мог писать к Стефану как к ученейшему представителю русской иерархии; и закоренелый раскольник Левин мог, по его словам, чаять, что архиерей рязанский будет наш»[448]. В этом же, однако, заключалась и жизненная трагедия митрополита Стефана: повсюду, кроме своей милой Малороссии – и в Москве, и в Петербурге, – он чувствовал себя чужим, а вернуться на родину так и не смог [449]. Не смог также увидеть вышедшим в свет и главный труд своей жизни – «Камень веры», этот свод киевского богословия со всеми его учеными плюсами и школьными минусами. Известно, что издать его удалось преосвященному Феофилакту Лопатинскому только в 1730 году в Киеве. Считается, что «Камень веры» был написан в связи с делом Тверитинова и закончен уже к 1714 году[450], собственно, в начале самой книги это дело и упоминается как «вина и

      случай» ее написания. В то же время по многим мелким деталям текста видно, что он скорее адресован был именно западным учителям, чем местному «вольнодумцу»[451]: «Вемы, яко и вы вместо еретиков имате Новата, Савеллиа, Самосатена, Ария…» [452] – обращается, например, митрополит Стефан к своим «противницам», однако трудно в самом деле заподозрить Тверитинова в основательном знании древних ересей, и вряд ли на допросах с пристрастием его испытывали в этом отношении следователи. Более того, изучавший следственное дело Тверитинова в подлиннике Терновский пишет, что «основной и существенный догмат протестанства об оправдании одною верою во Христа независимо от добрых дел не был, как видно из следственного дела, проповедуем Тверитиновым и его последователями»[453]. Между тем вопрос об оправдании именно в такой постановке занимает существенное место в «Камне веры».

      Объяснение этому может быть двоякое.

      Первое сводится к тому, что ученый полемист Стефан вел в своей книге ученую полемику с учеными «противницами» по известному ученому плану, вовсе не соотносясь с их реальным присутствием в российской жизни. Вообще, он, кажется, при всей своей учености (а может быть, именно благодаря ей) был не очень удачным полемистом. Еще до истории с Тверитиновым он был приглашен, для ведения в присутствии царя и святителя Димитрия Ростовского, находившегося тогда в Москве, публичного диспута, с известным Талицким, который, ссылаясь на святых отцов, доказывал, что Петр есть антихрист. Спор длился безуспешно для Стефана до тех пор, пока в него

448

Терновский Ф. Митрополит Стефан Яворский // ТКДА. 1864. № 6. С. 186.

449

«И о сем, всемилостивейший государь, прошу всепокорно ваше царское величество, излий высокия всемилостивейшия своя царския щедроты на богомольца вашего, да уволен буду по прежнему вашего величества милостивейшему указу в малороссийские юроды… и да не пресечется душевное мое намерение, о котором всечасно молю Творца и Бога узрети совершенство» (Рункевич С. Г. Архиереи петровской эпохи в их переписке с Петром Великим. СПб., 1906. С. 174), – писал Стефан Петру в 1714 году, не раз еще впоследствии повторяя свою просьбу, но позволение на отъезд в Малороссию так и не получил.

450

См.: Терновский Ф. Московские еретики в царствование Петра I // Православное обозрение. 1863. № 10. С. 314.

451

«Мы очень бы ошиблись, если бы стали считать Тверитинова пропагандистом собственно лютеранства. От лютеранства он заимствовал главным образом неуважение к церковному авторитету и дух критицизма и отрицания, но это отрицание раскрылось в нем применительно к условиям русской церковной жизни, так что учение Тверитинова более похоже на учение старых русских вольнодумцев Башкина и Косого, чем на учение западных реформаторов» (Там же).

452

Стефан (Яворский), митр. Камень веры. Киев, 1730. С. 708.

453

Терновский Ф. Московские еретики в царствование Петра I // Православное обозрение. 1863. № 10. С. 322.