Вырванное сердце. Алексей Сухаренко

не перейти на крик. – Сейчас знаешь сколько проходимцев и мошенников скрывается под маской благотворителей?! Не успеешь оглянуться, как без квартиры останешься.

      «Ну вот, бухнула, как всегда, ушат грязи на хорошего человека. Ей всё равно, а меня и впрямь стали теперь сомнения одолевать… Вроде как-то быстро она пришла… Не успел врач пообещать, и она тут как тут… И скрылась как-то незаметно. Даже с Андреем не поздоровалась. Хотя чего с ним, пьяницей, здороваться… К тому же она из патронажной службы, как её называют… «Ангел», кажется… Нет, не может она быть плохим человеком, у неё глаза как у ребёнка – чистые».

      — Квартиру я вам передам, как и договаривались. А Мария пусть приходит. Пообещайте, что не будете её выгонять. – Царькова постаралась придать голосу требовательные нотки.

      – Пусть пока приходит. – Дарья Митрофановна вспомнила, что столкнулась в подъезде с незнакомой молодой женщиной. – Только надо бы документы у неё потребовать. Паспорт чтобы показала. Ты хоть фамилию её спросила?

      – А мне и ни к чему, – пожала плечами больная пенсионерка. – Она помогла мне с пола подняться, воды дала напиться. Я и рада была.

      «Надо было ей воды поставить перед кроватью», – подметила свой недочёт работница.

      – Ну ты, бабка, даёшь! У нас в квартире ценностей сколько. Медаль золотая, олимпийская, вазы опять же спортивные, – неожиданно подал голос молчавший до этого Андрей.

      Это «у нас…» подметили сразу и хозяйка, и мать. Каждая отреагировала про себя по-разному. Царькова неприятно поёжилась от так неожиданно навязавшегося ей наследника. Мать же отметила этот хозяйский подход сына с удовлетворением. Однако радости у неё не было, поскольку её чадо сидело к ней спиной, совершая в этот момент какие-то манипуляции руками, которые вызвали у бдительной матери серьёзные опасения. Так и есть! Андрей пытался практически у неё на глазах открыть и выпить чекушку водки. Митрофановна вмиг разоблачила сына и успела перехватить чекушку в последнюю секунду, уже у самого рта.

      – Ах ты, вонь подрейтузная, все пьёшь не просыхая. Мать для тебя, сволочь, старается. За квартиру неизвестно на сколько в услужение продалась. Всё, чтобы тебе условия создать для жизни, а ты даже трезветь не хочешь. – Её тирада, словно гвозди, пригвождала поникшую голову сына всё ниже и ниже.

      – Маман, ну к чему такая экспрессия? Мы же культурные люди. – Андрей сгорбился на стуле настолько, что казалось, сейчас ещё немного, и он упадёт лицом в пол. На самом деле он попытался обмануть мать и воспользоваться последней чекушкой. Для этого он незаметно скрутил пробку и теперь пытался в этом скрюченном состоянии втянуть в себя содержимое чекушки. В результате раздался характерный провокационный хлюпающий звук, и мать мгновенно реквизировала у него и эту «последнюю надежду». По лицу большого ребёнка было видно, что он борется с тем, чтобы не устроить матери истерику. Всхлипывание и шмыганье носом, полная растерянность на лице, словно малыш в песочнице, у которого отобрали любимую формочку.

      – Ну почему у всех матери как матери, а у меня