Подвеска Кончиты. Анна Князева

Крестовский насупился.

      – Да ладно тебе! Не сопи, о деле давай.

      – Рассказывать по существу или с подробностями?

      – По существу. Детали оставь себе.

      Крестовский замер, он испытывал сильнейшее желание сказать что-нибудь резкое или просто двинуть по заносчивой физиономии собеседника.

      «Чтоб ты сдох», – подумал он и вежливо улыбнулся:

      – Все готово. Завтра утром, после того как самолет приземлится, в десяти километрах от красноярского аэропорта Емельяново машину нашего знакомого остановит наряд ГИБДД и…

      – Я сказал, подробности оставить себе! Кто сделает основную работу?

      – Монгол.

      Вадим Николаевич вскинулся:

      – Об этом забудь!

      Крестовский выдержал паузу, потом вкрадчиво прошептал:

      – Он сделает и то и другое…

      – То… – с нажимом произнес Вадим Николаевич, – для меня важнее всего. А другое можешь поручить кому-то еще.

      – Надежных людей мало, – заметил Крестовский.

      – Это уж точно, – поддержал его Рак.

      Крестовский вопросительно покосился.

      – Значит, могу взять Монгола?

      – Можешь. Только запомни: главное дело пострадать не должно. Спрос будет с тебя.

      Вадим Николаевич озабоченно посмотрел на небо.

      Серая полоса над дальним лесом на глазах почернела, сделалась шире и вот уже затянула добрую половину небосвода. Высокие окна, распахнутые в сад, тревожно захлопали. Упругим парусом взметнулись края скатерти, задребезжала посуда.

      – Дождь будет, – сказал Рак. – Пойдем в дом!

      Они встали. Сильный порыв ветра немедленно опрокинул плетеные кресла. Пекинес поднял голову и без любопытства взглянул на мужчин.

      – Идем. Идем с нами, голубчик…

      Теодоро перекатился на живот и, с трудом поднявшись, заковылял в гостиную вслед за хозяином.

      – Лена! Скажи, чтобы там убрали, дождь начинается! – крикнул Вадим Николаевич.

      В дверном проеме возникла худая, очень высокая девушка. У нее были средней длины каштановые волосы, страдающие глаза Жизели и плоская грудь манекенщицы. Крестовский без интереса посмотрел в ее сторону. Очевидно, из-за собственной худобы ему нравились женщины «в теле».

      Елена была четвертой женой Рака и, как он сам говорил, – не последней. Будто стесняясь, она бочком вышла в сад.

      – Нет! – крикнул ей Рак. – Не смей этого делать сама! Прислуге скажи!

      Елена бросилась в дом.

      – Тупица! – выругался Вадим Николаевич. – Год как женаты, а она все еще таскает за мной стулья. И, вот ведь дура, никак не запомнит, что я не курю. В доме повсюду расставлены пепельницы…

      Мужчины устроились на удобных диванах в гостиной. Девушка-прислуга закрыла окна и включила кондиционер.

      – Принеси коньяку, – обратился к ней хозяин.

      Прислуга вышла и тут же вернулась с бутылкой.

      – Так на чем мы остановились?

      – На Монголе.

      – Да