Иллюзия. Андрей Кадацкий

ниже». Поступающие привычно потянулись.

      – Не ходи. – Руслан остановил друга. – Это всего лишь рекомендация. Хотим – следуем, хотим – нет.

      – Да ладно, последний экзамен остался. Может, не полезем в бутылку?

      Малышев последовал за толпой, поминутно оборачиваясь, надеясь на торжество разума. Друг остался подпирать подоконник, руки скрестились на груди.

      – А вам, молодой человек, особое приглашение нужно? – Борода сделала ударение на «особом».

      – Ну, во-первых, я не знаю, кто вы и почему распоряжаетесь, а во-вторых, это всего лишь рекомендация – могу следовать, могу – нет.

      – Фамилия?

      Руслан струсил, подбитый глаз заплыл влажной пеленой, губы сжались.

      – Ну же, юноша! Пошли против течения, – плывите до конца.

      – Забаровский, – выдавил брянец.

      – На какую кафедру поступаем?

      – Авиадвигатели.

      – Следуйте за мной. – Мужчина по табличкам оценил обстановку, прошагал в нужную аудиторию, обратился к стареющей даме в престарелом платье: – Ираида Марковна, поставьте Забаровскому по сочинению… Зачет! За сообразительность.

      Окладистый подмигнул абитуриенту. Женщина нашла фамилию в журнале, покорно вывела «З».

      – Можете быть свободны, молодой человек, и, кстати, я – проректор по учебной работе, завкафедры истории, профессор Грузов.

      – Каких грузов? – Вконец растерялся юноша, но тут же сообразил. – Ой, простите!

      – Ничего. Это шутка такая же древняя, как моя борода. А вы, похоже, далеко пойдете… ежели не заблудитесь по дороге. Желаю здравствовать!

      Проректор вернулся к лестнице, привычно обратился к собравшимся:

      – Можете занимать места, согласно выученным билетам.

      Глеб подбежал к приятелю.

      – Что он тебе сказал?

      – «Зачет» вам, товарищ Забаровский. За сообразительность. Желаю здравствовать». Вот такие мы – скромные супергерои! Остался бы, тоже получил. Но теперь иди, мучайся, а я пока разведаю… – Руслан вспомнил опасность центральных улиц. – …столовку.

      Вернувшись в общагу, ребята застыли перед дверью в семьсотседьмую. Доносились звуки, будто пыхтели два мужика, занимаясь тяжелой атлетикой. Упражнения выполняли до отказа, до разрыва мышц, до финального стона. Малышев смутился. Друг с усмешкой рассудил:

      – Может, Олег там на пару с Шуриком плодят новых адептов? Другого способа нет.

      Из комнаты вышла довольная девушка, говорящая мужским басом. Парни проводили взглядом, стесняясь, вошли в комнату.

      – Оргазм достался тяжело. – Дукаревич обтекал потом на кровати.

      На подоконнике из зеленого радио «русской колыбельной» надрывался «И-тайп». «Атлеты» в порыве страсти заглушили шуршащий на ладан приемник. Пятикурсник вытащил сигарету из пачки на столе, чиркнул зажигалкой.

      – Ты б не курил здесь, – предостерег Забаровский.

      – Это ничем не хуже фимиамов мазурика. – Так за глаза Олег окрестил Помазана.

      – Кстати, где он?

      – Не знаю, наверное, на очередном кришнаитском шабаше.

      На следующий день