Иллюзия. Андрей Кадацкий

год станет реальностью. Мы связаны друг с другом, отец, неразрывной нитью Провидения.

      – Ну ладно, ладно. Я тебе все равно до конца не верю, так что поживем – увидим.

      Они замолчали, сквозь думы наблюдая за муравьиными заботами.

      – А кто будет следующим папой? – прервал размышления преемник князя апостолов.

      – Пасхалий Второй.

      На том конце залы раздался грохот, будто массивная плита сорвалась с потолка.

      – Кто здесь?! – Наместник апостола Петра на Земле вскочил .

      Ответом стали убегающие шаги, растворившиеся в молчании храма.

      – Он узнал о своем предназначении. – Монтейский улыбнулся.

      – Кто? Раньеро?! Да я его в порошок сотру! Не быть ему папой! – бушевал понтифик, сотрясая воздух старческими кулаками.

      – Увы, отец! Это он растопчет все наши великие начинания, как слон муравья.

      Часть I

      Глава I

      Ленин

      1994 год, май. Россия, Брянск.

      Наперегонки со звонком, с гиканьем, по школьному коридору понеслись младшеклассники, высыпала унылая толпа среднеклассников, степенно показались старшеклассники.

      Одиннадцатый «А» покидал алгебру. На выходе задержался парень среднего роста с треугольным лицом, широкой лепешкой лба, жестким бобриком черных волос. Брови кудрявились у переносицы, глазки прижимались к точеному носу. Перьеобразные губы разошлись в скептической усмешке, уши оттопырились, как у мамонтенка, на подбородке зияла ямочка. Руслан Забаровский закатал рукава темно-синей рубашки, ладонью провел по мятым джинсам, смахнул пыль с коричневых туфель в мелкую дырочку.

      – Глеб, не делай из мухи слона. – Он выдернул пакет из рук одноклассника, следовавшего по пятам.

      В темно-карих глазах Малышева отражалась всегдашняя слезливость и покорность авторитету товарища. Ростом он на пару сантиметров превосходил Забаровского, но сутулился и со стороны казался ниже. Русые кудри зачесывались направо, скрывая сморщенный лоб. Кончик носа загибался вверх. Пухлые губы всегда поджаты, как и кругляши ушей. Мясистое тело прикрыла желтая рубашка с коротким рукавом и серые брюки, залезшие под пятки осенних туфель. Руки занимал ученический портфель.

      Руслан уверенно шагал вдоль ядовито-зеленых стен высокого коридора на литературу.

      – Тебе хорошо говорить, ты – отличник, особенно по математике, физике, а я только в истории соображаю. – Словно собачка за хозяином, семенил Глеб.

      – Не дрейфь, дружище! – Забаровский бросил пакет на подоконник широкого окна, подпер спиной. Из комнаты медленно выползали коллеги параллельного класса. – Сдашь. Подскажем. Валить никто не будет – все свои, тем более выпуск. Учителя – не дураки, им нужны хорошие показатели. Не с двойками же отправлять в жизнь?

      – Ты, конечно, прав. – Как всегда быстро сдался Малышев, уставившись в окно, изредка косясь на приятеля. – Меня больше волнует, как на вступительных экзаменах?

      – И там все пройдет нормально.