Срок за любовь. Кирилл Казанцев

превосходство противника.

      – Ты чего, милая? – удивленно поднял брови дагестанец. – Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Пять минут назад ты не сопротивлялась. Ах, как не сопротивлялась! Это из-за него?

      – Да я тебе морду сейчас расквашу! – крикнул Клим. – Сейчас же отпусти ее!

      Сулейман делано рассмеялся. Он наконец-то добился своего, вывел Клима из терпения. Он поднес ладонь к лицу, лизнул ее далеко высунутым языком, прищурился и потянул носом.

      – Запах женщины, – мечтательно произнес Бекбулатов.

      Повышенные тона, звучащие на крыльце ресторана, распознали абсолютным музыкальным слухом коллеги Марины. На крыльцо выбежали директор музыкальной школы и преподаватель по классу баяна. Из-за их спин выглядывали любопытные преподавательницы.

      – Запах женщины, – повторил уже на публику Бекбулатов.

      Марина отшатнулась от ухажера. Клим совсем сорвался с катушек и бросился к Сулейману, но между кавказцем и Климом уже встряли директор школы вместе с баянистом, стали хватать его за руки.

      – Сволочи, пустите! – кипятился Клим. – Я убью его. Голыми руками!

      – Уймитесь, – шептал директор. – Не портите праздник.

      – Не злите его, – советовал баянист. – Богом клянусь, что ничего между ними не было.

      У стеклянной двери ресторана уже собралось до десятка любопытных поглазеть на «любовные» разборки. Сулейман смотрел Климу в глаза. Потом вытянул указательный палец по направлению к Байкову.

      – Ты обещал расквасить мне морду. Обещал убить, – говорил кавказец спокойно и даже вкрадчиво, но чувствовалось – за секунду он может перейти на крик. – Такими словами не бросаются. А что, если я расквашу тебе морду?

      Бекбулатов сделал властный знак директору и баянисту, чтобы те не мешали Климу. Они, словно были у него в услужении, повиновались. Вот только директор шепотом попросил:

      – Вы бы помирились. Было бы из-за чего.

      Бекбулатов неторопливо снял пиджак, галстук и повесил их на поручни крыльца. Расстегнул золотые запонки и закатал рукава белоснежной сорочки. Остановился напротив Клима – широкоплечий, наглый. Золотая фикса сверкнула в победной ухмылке.

      – Ну что – подходи, сосунок. Давай, наваляй мне люлей, как обещал. Слабо? Как орать – так первый, а драться – так к бабе под юбку прятаться полез? – прищурился он и кивнул в сторону Марины. – Женщины сильных мужчин любят. Тех, кто их завоевать может. И защитить.

      – Прекратите! – закричала Марина.

      – Хватит! – визжали дамы-педагоги.

      – Это наше дело, никому в него не лезть, – прорычал в их сторону Клим.

      – Сейчас же прекратите! – Марина бросилась к мужу, но тот ее оттолкнул.

      – Все, что могла, ты уже сделала, и даже больше, – процедил он сквозь зубы.

      – Идиоты! Пещерные люди!

      Байков медленно приближался к Бекбулатову. Драться он умел, знал главное правило – бить надо первым, внезапно и наверняка, тогда и выиграешь. Но ревность туманила ему разум. Климу хотелось, чтобы Сулейман первым нанес удар и