Препятствия к Венчанию и восприемничеству при Крещении. Сергей Григоровский

может пояти, ни дщере ее, но ни сын его, понеже ни како же иного не может ввести к отечестей любви», – а по 50-й главе Кормчей брак в духовном родстве воспрещается «даже до седмого степене».

      4) О восприемниках при Св. Крещении православных детей, числе их и о сущности и значении восприемничества см. статью С. Григоровского в № 2 «Церковных ведомостей» за 1899 г.[15]

      III. Родство по усыновлению

      Усыновление или, выражаясь языком старины, сынотворение есть искусственный способ приобретения детей или через особливо установленный для сего церковный обряд, практиковавшийся в древней Руси и ныне имеющий лишь историческое значение, или путем юридическим, в порядке суда светского – гражданского.

      Обычай усыновления или сынотворения через посредство религиозного христианского обряда, по особому церковному чиноположению, заимствован древней Русью из Византийской империи[16] и действовал у нас приблизительно до XVIII столетия, хотя самый чин церковного усыновления продолжает и по наше время помещаться в Большом Требнике. Вот этот религиозный обряд, как он изложен в «последовании в сыноположение» в означенном Требнике: «Стоит хотяй паки родитися сын или дщерь от внутрь дверей святаго жертвенника и приемник от вне, оба свещи держащем возженныя. Священник, нося священническую одежду, творит молитвы: Трисвятое, Пресвятая Троица, Отче наш, и другия». Затем священник прочитывает две особливые, на этот случай установленные молитвы. «И приемлет отец сына от жертвенника, сын же падает к ногама отца и попирает его отец в выю, глаголя: днесь сын мой еси ты, аз днесь родих тя. И возставляет его. Таже целуют друг друга. Священник творит отпуст, и благословляет я, и учит я».

      Вполне естественно, что доколе в нашей Древней Руси усыновление или сынотворение совершалось через посредство особого религиозного обряда, составляло церковный акт, до тех пор и самая юрисдикция по делам о таковом усыновлении – все вытекающие из него последствия как в области чисто брачного права (родственные соотношения между усыновителями и усыновленными), так и в сфере права гражданского (наследственного), относились к предметам ведения власти и суда церковного. Вполне естественно, с другой стороны, что и решались все эти дела и вопросы об усыновлении и, в частности, о значении его как препятствия к браку на основании тех же законоположений, какие в свое время действовали в Византийской империи, откуда, как уже мы сказали, был заимствован и самый обряд церковного усыновления. Так, из дошедшей до нас[17] грамоты митрополита Киприана, относящейся к 1404 г., об усыновлении вдовою приемыша явствует, что вопрос о праве наследования по усыновлению подлежал ведению духовной власти, которая при решении этого вопроса руководилась Прохироном или, что то же, Градским законом. Точно так же и по вопросу об усыновлении церковном как препятствии к браку в нашей Древней Руси действовали те же византийские законы, что с несомненностью можно заключить из того обстоятельства, что в славянских

15

Эта статья помещена ниже. – Ред.

16

Об истории процедуры усыновления в Византии см.: Соколов И. И. Усыновление и его отношение к браку в Византии и на современном греческом Востоке: Ист. – прав. очерк. СПб., 1910; переизд.: СПб., 2005. – А. Б.

17

См. соч. проф. А. С. Павлова «50-я глава Кормчей книги, как исторический и практический источник русского брачного права». М., 1887.