Экстрим на сером волке. Дарья Донцова

вполне материалистическое объяснение. Небось навстречу мне попался поваришка, удравший из душной кухни с желанием покурить или попросту погулять. Небось ученица тайком ускользнула от мастера, хотела остаться незамеченной, выскочила в коридор, и тут на нее налетела я с воплем «Стой!». Девочка решила, что ее вычислило начальство ресторана, испугалась и кинулась назад.

      Успокоившись, я нашла кабинет директора и увидела Катю, мирно смотревшую телевизор. Узнав меня, девочка щелкнула пультом и вежливо встала.

      – Здравствуйте.

      – Садись, Катюша, – сказала я, испытывая сильное смущение, – как дела?

      – Плохо, – серьезно ответила девочка, – знаете же, мама умерла.

      К моим щекам прилил жар. Надо же было задать бедному ребенку столь идиотский вопрос!

      – Катенька, твоя мама просила меня в случае ее смерти позаботиться о тебе…

      Девочка молчала, опустив глаза в пол.

      – Конечно, Соню не вернуть, скорей всего, я не сумею полностью заменить тебе маму, но…

      – Мне нельзя жить одной? – уточнила Катя.

      – Нет.

      – Почему?

      – Понимаешь, по закону подросток твоего возраста, если он остался без родителей, отправляется в детский дом. В приют сирота не попадает только в одном случае: если находится опекун, готовый содержать и воспитывать его.

      Катя поморщилась.

      – У меня есть деньги. Вернее, они мамины, но теперь-то мои. Небось завещание она оставила.

      – Думается, тебе лучше будет у нас, чем в интернате, – сказала я, – а вопрос о денежных средствах и всяких юридических формальностях решат адвокаты, в частности, мой сын, он хороший юрист.

      Катя закусила нижнюю губу.

      – Мы тебя не обидим, – уговаривала я девочку, – поверь, в нашем доме много детей. У Маши, моей дочери, полно подруг, ты с ними сможешь общаться, скучать тебе не придется.

      Катя выпрямилась.

      – Деньги…

      Я не дала ей договорить:

      – Твои личные средства нам не нужны. Мы достаточно обеспечены, чтобы прокормить еще одного ребенка и дать ему необходимое образование. Если мы подружимся, то будем спокойно жить вместе и дальше, если нет, то в день восемнадцатилетия ты уедешь от нас. Ни дом, ни квартиру, извини, не знаю, чем еще обладала Соня, я не трону. Движимое и недвижимое имущество, капитал, акции – все останется у тебя в целости и сохранности. Ни в коей мере я не претендую ни на одну копейку.

      – Вы меня не так поняли, – протянула Катя. – Моя фамилия Адашева.

      – Боишься, что мы заставим тебя поменять ее на Васильеву? Ну и бред! Кстати, мои дети Воронцовы и…

      – Дайте договорить, – перебила меня Катя. – Опять не поняли. Адашевы из милости ни у кого не живут. Хорошо, я поеду с вами, раз мама так велела. И потом, в детском доме небось гадко, комната на двоих. Я привыкла одна в спальне быть.

      Я улыбнулась. В интернате, как правило, вместе ютятся одновременно четверо, шестеро, а то и большее количество ребят. Да детдомовцы мечтают очутиться в комнате