Холодное блюдо мести. Лариса Олеговна Шкатула

это от зависти говорит, – заметил папа.

      – Понятное дело, от зависти, – согласилась мама. – Кто бы отказался от такой жизни?

      – Моя лучшая подруга отказывается. Во-первых, она не хочет строить дом. Хватит, говорит, нам и четырехкомнатной квартиры. Во-вторых, не желает и слышать о домработнице. Она говорит: «Это что же, какая-то чужая тетка будет лазить по всем моим закоулкам, вызнавать то, что должно быть известно только мне, хозяйке дома… Или готовить для нас обеды… Я знала одну девку, которая устроилась в богатый дом поварихой. Она так ненавидела своих хозяев, что плевала во все блюда, которые для них готовила». Так что не всем нужна такая жизнь.

      – Ну не все же повара плюют в то, что готовят. Это какая-то психически неуравновешенная особа… Лидия у вас очень порядочная женщина.

      – Спасибо, мама.

      – За что спасибо?

      – Я сама ее выбирала.

      Сережа задерживался, и я не хотела садиться ужинать без него. На кухне Аня пыталась накормить овсяной кашей моего озорного сыночка, а тот крутился на ее коленях как волчок. Мы с Аней не всегда сходимся во взглядах на воспитание детей. Я считаю, что иной раз надо наказать ребенка, если он не слушается взрослых, а она приводит в пример японцев, которые детей не наказывают.

      – Японцы! У них, Аня, если хочешь знать, совсем другое устройство общества. Из века в век. Младшие уважают старших просто потому, что те старше. У них это в генах заложено. А у нас почему до сих пор о Сталине тоскуют? Потому, что общество в целом морально незрелое. Нужен царь, строгий отец, который при случае может и кнутом отходить, и пальцем погрозить. Ты наши пословицы вспомни: «За одного битого двух небитых дают. Кулак не сласть, а без него – не шасть».

      – Но, судя по тону, вы их не очень одобряете? – ухмыльнулась Аня.

      – Зато понимаю. Дай-ка мне этого архаровца, я сама его покормлю.

      После первой же ложки Санька попытался выплюнуть кашу, но я подняла ладонь и помахала ею у него перед носом.

      – Только выплюни!

      Сыночек проглотил, но от следующей ложки отвернулся.

      – Няня Аня. – И протянул к ней руки. И в самом деле, со мной есть было совсем не интересно.

      Кухарка протерла вымытую плиту и украдкой взглянула на меня.

      – Идите, Лида, не ждите, я сама Сергея покормлю.

      – Да мне надо забежать в Сбербанк, за квартиру заплатить. Все из дому разъехались, даже младшая дочь на практике в Ростове.

      Сын наконец доел кашу, и я забрала его у Ани.

      – Вы тоже, Анечка, идите.

      – Спасибо, Лариса Сергеевна, – обрадовалась няня. И, надевая курточку, крикнула из прихожей: – До завтра, медвежонок!

      – Пока, – отозвался малыш.

      Сергей пришел домой в девять вечера, когда я выкупала Сашу и как раз несла его в детскую, завернув в махровую простыню.

      – Папа! – Сын потянулся к Сергею, но не так, как обычно, с шумом и повизгиваньем, а осторожно, словно понимал, что сегодня отец не такой, как всегда, и докучать ему нельзя.

      А выглядел Сергей, что называется, мрачнее