Наследство в глухой провинции. Лариса Олеговна Шкатула

и, надо думать, польским. – Мы привыкли. И умеем торопиться медленно. Без суеты.

      Вот как, Мама цитирует древних греков? Или у неё получилось невольно? Но она не дала мне додумать, а просто крикнула в сторону кухни:

      – Казимир! Две порции пельменей за третий столик. – И уже мне: – Садитесь, пожалуйста, вам принесут.

      Я улыбнулась Лере и жестом показала, что пойду вымыть руки. Умывальник здесь был расположен сразу у входа и отделялся от зала невысокой перегородкой. Вода была такой холодной, что у меня заледенели руки, горячей не было. Я подставила руки под теплую струю электрополотенца, не столько высушить, сколько согреть. Тут в кафе опять кто-то вошёл, и удивлённый голос сказал глухо:

      – Ты гляди, Щука, откуда-то здесь щенок Михайловского. Одна, без папочки…

      Поверх перегородки я смогла рассмотреть двух вошедших мужиков, которые не обратили на меня никакого внимания.

      – Кончай, Моряк, – торопливо заговорил другой, – давай лучше свалим отсюда. Вечно ты нарываешься. Сдалась тебе эта девчонка!

      – А чего, спрашивается, мне отсюда валить? Во-первых, я соскучился по маминым пельменям, а во-вторых, мне давно пора повеселиться. Такой случай не скоро представится. Почему бы не насолить этому менту, который считает себя чересчур умным. Разве не по его милости я три года на нарах парился?!

      – Что ты задумал, Моряк? – настаивал тот, кого назвали Щукой.

      – Ещё не знаю, но душа куражу просит. Для начала познакомимся поближе…

      Они прошли в зал и сели напротив нашего с Лерой столика, а я наконец отодвинула руки от горячей струи сушилки. И отчего-то сразу подумала: это они о Лере, но на всякий случай подошла к столику и спросила:

      – Как твоя фамилия?

      – Михайловская.

      Значит, я угадала. О чем там говорила моя пассажирка в самом начале? Что её отец возглавляет какой-то отдел в милиции. Ты посмотри, какая дрянь этот Моряк! Не может отомстить папаше, решил справиться с дочерью. С девчонкой!

      Но что он может сделать ей здесь, при всех? Или рассчитывает подкараулить, когда она выйдет из кафе?

      Сама не знаю, откуда пришло ко мне это решение, но я сказала Валерии:

      – Сделай вид, что мы с тобой случайные соседи. Будто я сама по себе и с тобой не знакома.

      – Вы здесь кого-то встретили.

      – Потом, в машине, я тебе все объясню, а сейчас главное – нам с тобой поесть как следует, а уж потом рвать когти.

      Надеюсь, я не напугала её цитированием сленга из бессмертной комедии «Бриллиантовая рука». Она, не меняя выражения, согласно мне кивнула.

      Папина выучка у девчонки, или она сообразительна сама по себе, а только Лера не стала озираться, шарить глазами по залу, а огляделась так незаметно, что я и не поняла, как она это сделала. Просто в один момент в её глазах появилось знание.

      Я придвинула к ней сто рублей одной бумажкой и шепнула:

      – Сама будешь расплачиваться.

      Пельмени нам принесли, и Валерия как ни в чем не бывало сказала официантке:

      – Получите,