Приданое Эсмеральды. Нора Робертс

стоявшая голыми ногами на холодном полу, взяла его за руку.

      – У вас пальцы ледяные. – Она настойчиво потянула его за руку. – Заходите, иначе вы впустите сюда морозный воздух.

      У него не оставалось другого выбора, как войти в дом, чтобы Эйбра могла закрыть за ним дверь. Музыка в стиле «нью-эйдж», звучавшая в солярии, напоминала журчание воды в реке.

      Эли заметил, что одна из женщин в дальнем конце класса приняла следующую позу.

      – Извините, – сказал он. – Я вижу, что мешаю вам.

      – Все в порядке. Морин сможет прекрасно меня заменить. Да мы уже почти закончили. Почему бы вам не пройти на кухню? Выпьете бокал вина, пока я тут закончу.

      – Нет, нет, спасибо. – Теперь он страшно жалел, что поддался импульсивному желанию нанести этот визит. – Я просто… просто вышел на прогулку и на обратном пути решил заглянуть к вам, потому что вспомнил, что не заплатил вам за продукты.

      – Эстер обо всем позаботилась.

      – О, мне следовало бы догадаться. Я позвоню ей, поблагодарю.

      На мгновение его отвлек висевший на стене карандашный рисунок в рамочке. Он узнал бы работу бабушки и без подписи. В нижнем углу значилось имя художника: «Лэндон».

      В модели он без труда узнал Эйбру в позе «дерево», прямую и стройную, со смеющимся лицом.

      – Эстер подарила мне его в прошлом году, – объяснила Эйбра.

      – Что?

      – Рисунок. Мне удалось уговорить ее прийти ко мне на урок порисовать. Это был предлог, чтобы привлечь ее к занятиям. И она подарила мне рисунок в благодарность за то, что я сумела пробудить в ней любовь к йоге.

      – Прекрасно!

      Он только сейчас, когда она сделала шаг назад, осознал, что Эйбра все еще держит его за руку, и был вынужден проследовать за ней.

      – Плечи опустить и отвести назад, Ли. Вот так. Расслабь мышцы челюсти, Хизер. Хорошо. Уже лучше. Извините, – сказала она, вновь повернувшись к Эли.

      – Ну, что вы, это я должен извиняться. Я же помешал вашей работе.

      – Вы уверены, что не хотите выпить вина? Или, может быть, принимая во внимание… – Она потерла его ледяную от холода руку. – Может быть, горячего шоколада?

      – Нет-нет, спасибо. Мне уже пора возвращаться домой. – Чувствуя, что по рукам побежали мурашки, он вдруг понял, что за время своей прогулки продрог до костей. – Наверное… пойдет снег.

      – В такой вечер приятнее всего сидеть у камина с хорошей книгой в руках. Ну, что ж. – Она отпустила его руку и открыла дверь. – Увидимся через пару дней. Звоните или заходите, если вам что-нибудь понадобится.

      – Спасибо.

      Он поспешно вышел, чтобы Эйбра могла поскорее закрыть за ним дверь.

      Но вместо этого она осталась стоять на пороге, глядя ему вслед.

      Ее сердце – ей часто многие говорили, что оно слишком мягкое, слишком открытое, – переполняло сочувствие.

      Как же давно, подумала она, никто, кроме родителей и бабушки, не встречал его радостно на пороге дома.

      Она закрыла дверь, прошла в солярий и, кивнув Морин, вновь приступила