Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии». Записки Великого князя Михаила Романова. Владимир Хрусталев

лучшего повода для «предупредительной войны» не могло быть, и она уже с 11-го числа, т. е. со дня австро-венгерского ультиматума Сербии, начала скрытую переброску своих войск. Между прочим, в своем экстренном выпуске17 июля 1914 г. о мобилизации германской армии сообщила немецкая газета «Локал-Анцейгер». Великая война стремительно приближалась ко всем границам.

      По свидетельству дворцового коменданта В.Н. Воейкова:

      «Граф Пурталес передал в Петербург полученное им из Берлина ультимативное требование демобилизовать русские войска в 12-часовой срок. За неисполнение Россиею указаний Берлинского кабинета император Вильгельм, несмотря на личную телеграмму нашего Государя, счел себя вправе объявить 19 июля войну России»[115].

      В итоге 19 июля в 7 часов вечера Германия объявила войну России.

      Объявления войны как цепная реакция в течение короткого периода следовали в 1914 г. одно за другим:

      15 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии.

      19 июля Германия объявила войну России.

      21 июля Германия объявила войну Франции.

      23 июля Англия объявила войну Германии.

      24 июля Австрия объявила войну России.

      Вступила в войну Бельгия, защищая свою землю от вторжения германских войск, нарушивших ее нейтралитет.

      11 августа Япония объявила войну Германии.

      16 октября Турция, без объявления войны, на рассвете этого дня своим объединенным флотом обстреляла Одессу, Севастополь, Евпаторию и Новороссийск, стала на сторону Германии.

      Великая война разгоралась, и впоследствии приняли в ней участие из крупных стран: Италия, Румыния и Соединенные Штаты Америки на стороне союзных держав Антанты и Болгария на стороне Германии, Австро-Венгрии и Турции.

      Как мы могли убедиться, Государь Николай II осторожно подходил к острой политической ситуации, надеясь сразу погасить пламя начинавшейся мировой войны совместными международными коллективными усилиями, но этого не удалось сделать.

      Можно также утверждать, что императрица Александра Федоровна и ряд царских министров не желали войны. Против возможной беды предостерегал и «друг Царской семьи» Григорий Распутин, который находился в это время у себя на родине в селе Покровское в Сибири (после покушения на его жизнь и получения кинжального ранения в живот), следующей телеграммой полумистического содержания:

      «Милый друг! Еще раз скажу: грозна туча над Россией, беда, горя много, темно и просвету нет. Слез-то море и меры нет, а крови? Что скажу? Слов нет, неописуемый ужас. Знаю, все от тебя войны хотят, и верные, не зная, что ради гибели. Тяжко Божье наказанье, когда уж отымет путь, – начало конца.

      Ты царь, отец народа, не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так все по-другому.

      Не было от веку горшей страдалицы, вся тонет в крови великой. Погибель без конца, печаль.

      Григорий»[116].

      Не правда ли, какое грозное предостережение патриотическим

115

Воейков В.Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта Государя императора Николая II. М., 1995. С. 72.

116

Платонов О.А. Жизнь за царя. (Правда о Григории Распутине). СПб., 1996. С. 105.