К нам едет инквизитор. Ханна Хаимович

фонды, редко спускаются. Там можно прятаться сколько угодно.

      – Но собака привела ко входу в музей, а не в хранилища, – задумчиво ответил Лещинский.

      Раечка крутилась на месте. Казалось, она не чует следа – и одновременно пытается сказать, что он везде. Что Марианна Бойко превратилась в музей. Она – это здание. И сейчас наивная глава ковена в компании с инквизиторами ходит внутри ее желудка. Кристина поежилась, отгоняя представшую перед внутренним взглядом картину.

      Раечка потерянно ткнулась туда, сюда, шагнула вперед, попятилась назад…

      – Дело в чем-то другом, – продолжил Лещинский. – Вряд ли она здесь просто прячется. Слишком примитивно и глупо. Музей для чего-то ей нужен…

      – А может, вы переоцениваете свою преступницу – «примитивно, глупо», – проворчала Кристина. Марианна Бойко еще не сделала ничего такого, что заставило бы ее уважать. А страх перед ней и ее сектой успел трансформироваться в раздражение. Пока что от этой ведьмы были сплошные мелкие гадости. То нашествие рекламных фей, то обросшие перьями люди, то поломанный водопровод.

      – Я бы хотел ее переоценивать, – без выражения ответил Лещинский. – Но, увы. Секта успела пробудить души нескольких городов. Иваново, Тюмень, даже Киев…

      – Вы уверены? Что-то я не слышала о магических катастрофах, которые бы там случались! – Кристина не заметила, как перестала шептать и заговорила почти в полный голос. – А если верить вам, это грозит чуть ли не концом света!

      – Кто сказал, что не было катастроф? – еще безжизненнее ответил Лещинский. – Просто они по-разному выражаются… можете связаться с ковенами этих городов, вам расскажут немало интересного. Хотя в чем-то вы правы. Воплощенный дух свирепствовал не больше недели, а потом сектанты брали его под контроль. Мы пока не знаем, зачем им это.

      Кристина помолчала. Она смотрела то на Раечку, которая все так же растерянно крутилась на месте, иногда принимаясь неуверенно брести вперед, то на стенды с костюмами времен Киевской Руси. Внутри вскипала ярость.

      – Три города. И это только пробужденных. И еще, наверное, с десяток тех, где сектанты пытались что-то сделать, но не смогли или не успели. Катастрофы. Куча следов. И вы до сих пор не можете поймать одну-единственную участницу! – Она отвернулась от стенда и посмотрела Лещинскому в лицо. – Вы точно ее ловите, а не имитируете бурную деятельность?!

      Яржинов негромко хмыкнул. Кристине отчего-то показалось – сочувственно.

      Светло-серые глаза Лещинского зло вспыхнули, но он тут же прикрыл их, убирая злость под ледяной панцирь.

      – Ловлю.

      Он хотел добавить что-то еще, возможно, какие-то оправдания… но передумал, мотнул головой и отвернулся. Некоторое время Кристина озадаченно изучала его аккуратную стрижку.

      За всем этим стояло что-то еще. Какой-то шлейф прошлого придавал сегодняшним словам и поступкам дополнительное измерение. Но ведьм Города в это прошлое не посвящали. Возможно, правильно делали: ни к чему знать, что означают те или иные расплывчатые реплики