Эспер. Людмила Дюбург

обратился к коменданту базы, сказав, что люди устали, что все в сборе, формальности излишни и только отнимают время.

      – Мы понимаем, почему здесь. Просим относиться к нам с уважением.

      При этих словах на бесстрастном выражении лица месье де Берни, слушавшего с преувеличенной вежливостью, едва ли не с почтительностью, показалось легкое недоумение. Похоже, он и впрямь удивился: требовать уважения? Прав? В их ситуации? Но комендант быстро овладел собой, сдержав ненужные эмоции. Безапелляционно, твердым голосом военного чиновника, заверил, что формальности необходимы, и регламент правил содержания военнопленных изменен не будет.

      – Вас ознакомят с ним в форте Льедо, где вы будете содержаться. А сейчас вас сопроводят в бухту де Ля Круа, где вам будут выданы мыло и простыни. В соответствии с правилами личной гигиены перед прибытием в пункт содержания необходимо…

      Капитан запнулся, подыскивая нужный оборот речи. Назвать принудительную помывку купанием он как-то не отважился.

      – …необходимо привести себя в порядок, – выкрутился он, добавив поспешно: – После чего вам выдадут хлеб и чай.

      В шеренге прокатилось легкое оживление:

      – Табачку бы еще!

      – Да ведите, не томите уже.

      Д’Экс всегда был любимчиком солнца в регионе Приморской Шаранты, и этот тяжелый день не стал исключением. Пленные направились в сторону берега, тихо переговариваясь, не очень еще представляя, что их ожидает, но уже радуясь короткой передышке и сентябрьскому солнцу. Название бухты Дмитрию показалось символическим: де Ля Круа – Крест Гоподень. Находить неожиданные совпадения научил Жорж Левро, полагавший, что случайностей не бывает, все связано. После двух стопок водки учитель порой ударялся в мистику, искал в своем древнем, «королевском», роду русские корни, утверждая, что «именно поэтому он здесь». А матушка просто верила в приметы.

      Ведь хотел же перед отплытием из Ля-Рошель помолиться, божьей милости попросить, а не вышло. И – на тебе! Вот куда Господь привел! Напомнил, что праздник великий близится: Воздвижения креста Господня[69]. Нет, неслучайно, неслучайно. Теперь уж не пропустит.

      – Пустыня, ты молитву про крест Господень помнишь?

      – Помню, как не помнить.

      – Место так называется. Бухта, куда идем.

      Пустыня присвистнул, поежившись. Парнем-то он был смелым, а воды побаивался, плавать не любил.

      – Слышь, ты, Орел, ты это, рядом будь, ладно? – попросил Иван. – Это ж ты на Волге рос.

      – Так а ты на Пахре!

      – Пахра, Волга – это тебе не океан.

      – Не дрейфь! Волной смыть не успеет. Да и спокойно сегодня, смотри!

      Картина, открывшаяся перед ними, была великолепна. Широкая полоса песчаного берега, закругленного в форме подковы, зелень прибрежных кустов тамариска, простор океана, вдали которого просматривался знакомый уже форт Боярд. И солнце!

      – Ух ты! Красота! Бабье лето! Теплынь…

      – С бабами-то теплее было бы!

      На какие-то доли секунды все они,

69

Воздвижение креста Господня – Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня, религиозный праздник, празднуется русской православной церковью 27 сентября по новому стилю (14-го – по старому).