Посредник судьбы. Антон Валерьевич Панфилов

если сейчас еще и она начнет меня отчитывать, меня это просто раздавит.

      – Пора взрослеть. Мужчина должен уметь отвечать за свои действия. К тому же ты, просто, зациклился на том, что у тебя ничего не вышло. А вот я уверен, что она хочет тебе сообщить, что-то совершенно противоположное твоим ожиданиям.

      Телефон замолчал. У нас тоже повисло молчание, и никто не пытался его прервать. Я был подавлен своей же трусостью, он выглядел разочарованным. Мы сидели друг напротив друга, стараясь не пересекаться взглядами. Я смотрел в пустую кружку и думал, что завтра же отправлюсь домой и не буду больше напрягать его своим присутствием. Мне стало грустно от мысли, что я так и не впишусь в их коллектив. Наше молчание прервал звук пришедшего сообщения.

      – Читай, – почти приказным тоном сказал он.

      Вместо ответа я толкнул свой телефон, так что тот, проехавшись через весь стол, остановился, уткнувшись в его руку. Он понял меня без слов.

      – Вслух? – спросил он, взяв телефон.

      – Нет – сказал я, и стал сам себе противен. Я даже представить себе не мог, что я настолько труслив.

      Я видел, как меняется его мимика, его улыбка становилось все шире.

      – Не знал, что сообщения бывают такие длинные. Удалять? – спросил он, дочитав сообщение до конца.

      – Вам виднее.

      – Ну, раз мне виднее, – сказал он, поднимаясь со стула, – тогда держи телефон, и прочитай наконец-то, то, что должен был узнать три дня назад, надо было лишь позвонить.

      Он положил передо мной телефон, похлопал меня по плечу и вышел из кухни.

      Я остался наедине со своим страхом, и все же его широкая улыбка, и дружеские нотки в голосе, меня приободряли.

      8

      Я даже не знаю, как выразить Вам свою благодарность. Не хочу делать поспешных выводов, но мне кажется, что мой сын излечился. Не понимаю, что Вы ему тогда сказали, но придя домой, он заперся в своей комнате и долго оттуда не выходил. Когда я заходила, чтоб проведать его, он все время что-то писал. За эти дни он исписал кучу бумаги. Он начал становиться прежним, появился румянец, у него проснулся аппетит. А сегодня он подошел ко мне и дал денег на еду, так как холодильник наш совсем опустел. Похоже, эти деньги были отложены у него на наркотики, но теперь они ему больше не нужны. Сейчас я впервые за последние месяцы плачу от счастья. Спасибо Вам огромное за то, что вернули мне сына.

      Хоть я и испытал огромное облегчение, все же мне было очень стыдно за свою трусость. И в первую очередь было стыдно перед хозяином квартиры, который терпел меня все эти пять дней. Я направился к его спальне и постучал в дверь.

      – Заходи – раздался голос из-за двери.

      Я вошел. Он лежал на кровати и читал какую-то газету, но при моем появлении сложил газету и убрал в сторону.

      – Простите меня, – неуверенно начал я диалог, опустив взгляд в пол, как провинившееся дитя. – Вы были правы, надо было сразу позвонить и все узнать. Я вел себя, как ребенок.

      – Для меня ты и есть ребенок, – очень спокойно ответил он.

      Я