Мудрые остроты Раневской. Фаина Раневская

спектакль. А ведь должно быть иначе: нахмуренные брови Станиславского, не принимающего его халтуру.

* * *

      – Сейчас в актеры может идти каждый, даже тот, у кого ни таланта, ни голоса. И раньше шли, да только публика освистывала, и уходили. А теперь профсоюз не позволит уволить самую бездарную бездарь, если та зачислена в штат театра.

* * *

      – Сейчас режиссеры в театрах, как дети в песочнице, – сами нового создать не могут, так портят то, что уже сделано до них.

* * *

      – На сцене сквозняки, зал пустой, микрофоны не работают… Пора заканчивать репетицию!

* * *

      – Храм искусства скоро превратится в политический бордель!

      Завадский в ответ шипит:

      – Думайте над тем, что говорите, Фаина Георгиевна!

      Та неожиданно соглашается:

      – Вы правы, это просто бордель, и ему даже превращаться не нужно.

* * *

      – В зрительном зале нужно поменять кресла.

      – Это еще зачем? – подозрительно щурится Завадский.

      – Подголовники нужны высокие.

      – Фаина Георгиевна, с задних рядов и без того сцену плохо видно.

      – Еще одна производственная пьеса, и в театр будут ходить только те, кому дома выспаться не дают. А спать удобней с подголовником.

* * *

      – Боже мой! Скоро докатимся до того, что «Дядю Ваню» будем ставить в декорациях скотного двора, а играть в ватниках, чтобы соответствовать названию и духу времени.

      – Стремление режиссеров все осовременить может уничтожить театр быстрей самых жестких запретов и чиновничьей дури. Разве можно ставить на современный лад классические пьесы?

* * *

      – Так и хочется нарисовать огромный транспарант «Не троньте Чехова!», – жалуется Раневская.

* * *

      – Вчера была приятно удивлена.

      Зная, что Раневская ходила на спектакль в другой театр, Завадский несколько ревниво интересуется:

      – Чем это?

      – Оказывается, бывает хуже, чем у нас.

* * *

      – Фаина Георгиевна, какие спектакли вы советуете посмотреть?

      Раневская вздыхает:

      – Вы не сумеете. Не получится.

      Чиновник, уязвленный одним только подозрением, что он неспособен достать куда-либо билеты, морщится:

      – Ну, почему же, я все могу.

      – Тогда достаньте и мне билет на Качалова!

      Понадобились пара мгновений, чтобы самоуверенный тип сообразил:

      – Фаина Георгиевна, но Качалов же умер?!

      – Я же говорю, что не сможете. Вы не Господь бог.

* * *

      – В стране столько талантов, но почему же в актеры идет сплошная бездарь?!

      Раневскую возмущало нежелание молодых актеров полностью выкладываться на репетициях.

      – Для кого вы себя бережете?!

* * *

      – Новый спектакль обойдется Завадскому куда дороже прежних.

      – Это почему? – недоверчиво интересуется Марецкая, зная, что декорации на сей раз самые простенькие, костюмы тоже, даже программки напечатаны на серой бумаге.

      – Именно потому. Заманить зрителей на этакую серость можно